Руки у нее невольно сжались в кулаки при одном этом воспоминании.
Это был не Диоген. Нет-нет, это кто-то другой – кто-то, знающий самые глубокие ее тайны.
И вдруг ее словно ударило молнией. «Он жив, – подумала Констанс. – Значит, он все же не утонул. И он вернулся ко мне».
Ее захлестнула волна эмоций. Она почти обезумела от надежды, от лихорадочного предвкушения, а ее сердце заколотилось в груди так, будто пыталось вырваться на свободу.
– Алоизий! – крикнула она в темноту срывающимся то ли от смеха, то ли от слез голосом. – Алоизий, выйди, покажись мне! Не знаю, почему ты так застенчив, но, пожалуйста, пожалуйста, дай мне тебя увидеть!
В ответ она услышала только свой собственный голос, эхом отдавшийся от подземных каменных стен и вернувшийся к ней.
Рокки Филипов, капитан рыболовного судна «Маниболл», переоборудованного шестидесятипятифутового траулера, повернул голову и выплюнул комок коричневой табачной слюны на палубу, на липкий слой грязи, дизельного топлива и протухшего рыбьего жира.
– Все просто, – сказал Мартин Дехесус, один из членов экипажа. – Это длится слишком долго. Надо пристрелить его, к черту, уложить в рыболовную сеть, перебросить через борт и утопить.
Палубу «Маниболла» обдувал холодный ветер. Стояла глубокая ночь, беззвездное небо было затянуто тучами, а судно было аккуратно пришвартовано в Логове Бейли, неподалеку от границы с Канадой. Небольшая группа стояла на палубе темного судна, и Филипов видел только светящиеся кончики сигарет, а не людей. Другого света не было. «Маниболл» погасил свои якорные и ходовые огни, даже красное освещение рубки было приглушено.
– Согласен с Мартином, – послышался хриплый голос Карла Миллера. Кончик его сигареты засветился ярче, затем раздался громкий выдох. – Не хочу больше держать его на борту – они просто морочат нам голову. Ну ее к черту, эту сделку. Слишком рискованно.
– Ничего не рискованно, – возразил кок. – Через час мы уже можем быть в международных водах. До следующей поставки ждать еще несколько недель. Арсено – наш товарищ, он стоит того, чтобы поторговаться.
– Да. Наверное. Тогда почему федералы выпендриваются?
Капитан Филипов слушал их словесный обмен. Команде нужно было обговорить все это. В последнее время напряжение усиливалось. Та часть команды, которая все еще оставалась на борту, за вычетом вахтенных, постепенно собралась за рубкой, чтобы уладить дело раз и навсегда. Филипов сутулился на холодном ветру, прислонившись к стене рубки и скрестив руки на груди.
– Я думаю, они хотят устроить нам подставу, – сказал Хуан Абреу, судовой инженер.