Через секунду, как при замедленной съёмке, разлетелась красными тряпками голова мальчишки. Одновременно отработали по цели Шуба и Зелёный.
Так они и лежали рядом. Прапорщик-пограничник, мальчишка-погонщик и ишак-неудачник. Их кровь, смешиваясь, быстро впитывалась в землю обочины. Они не были врагами.
— Надо было сразу, — не глядя в мою сторону, хрипло рявкнул Боцман, сбегая по камням вниз к Али.
— Надо было…, — эхом отозвался я, шокированный произошедшим.
Спустя какое-то время, обсуждая этот печальный эпизод, мы пришли к выводу, что мальчишка стрелял не в русского врага, не в шурави. Он сделал так, как его учили старшие. Кровь за кровь. Он стрелял в того, кто убил его друга. Мстил! И слава Всевышнему, что у него это не получилось. Наш Али-баба выжил!
Группа по команде начала медленно спускаться вниз к каравану. Щёлкнул одиночный выстрел. Добили. Будем считать, что ишака. Из-за поворота показался Зверь с бойцами. Все живы, слава те… На верёвке тащили двух верблюдов. Скоротечный бой закончился. Смотрю на часы и понимаю, что мы пережили очередной эпизод из ада и длился эпизод всего 7 минут, 40 секунд. У нас с Боцманом это был седьмой караван!
На ходу крикнул:
— Осмотреться, командирам доложить!
Подошел Зверь. Жёстко спрашиваю:
— Зверь, ты в курсе, что по ходу ты чуть на свои же растяжки не влетел?
— Виноват. Азарт, чёрт бы его побрал! Услышал, как Шуба заорал и растяжку перепрыгнул, как олень. За метр увидел, — смутился капитан.
— Ну, ты даёшь, парень! Олень! Мы все вам орали! Ты же командир, о парнях своих думал, когда оленем скакал?
— Исправлюсь, Васильич. Победителей не судят, — хитро улыбнулся Зверь.
— «Духов» догнали? Пленные есть?
— Нет…в смысле догнать то догнали, но пленных нет, — мотнув головой, не глядя на меня ответил Зверь, — пойду своих посмотрю.
Подбежал Боцман, его лицо было чёрным от смеси пороховых газов, пота и пыли. В руках трофейный РПГ.
— Мэйд ин чина! — гоготнул он, блеснув фиксой, — но передрали один в один!
— Понятно! Как прапор? — спросил я, имея ввиду Хрущёва.
— Вкатили двойную дозу промедола. Успокоился, оленей в уме считает. Две пули в живот, обе на вылет. Пробита селезёнка. Вертушки летят? — вытирая пот, спросил Боцман.
— Жду докладов. Помоги Шубе и Зверю. Радиста ко мне, — на ходу бросил я, наблюдая, как Зелёный со Звоном за воротники халатов стаскивают в одно место «200-х» «духов».