Недалеко на коленях, со связанными руками стояли пять духов, двое раненых лежали рядом. Пленные. В основном это те, кто после первых выстрелов тупо упали на землю мордой вниз. Они и выжили. Подбежал Зверь и, в сердцах пнув ишака, сказал:
— У нас потерь нет, 300-х двое, оба тяжёлые. Про Али знаешь, второй Донец. Голову осколками посекло, нос снесло под корень, кровью захлёбывается. Трофеев по весу где-то тонны три, может больше. В основном РПГ с выстрелами и немного жрачки. Пленных семь, из них двое тяжёлых. Думаю, не дотянут. Двухсотых духов 19, подобрали всех. Кажется, всё командир, — выдохнул Зверь.
— Добро. Дай команду животных за поворот отогнать. Ну, и сам знаешь. Скажу, чтобы с «пчёлки» пару канистр керосина дали сцедить. Пойду к раненым, — сказал я и двинулся в сторону плащ-палатки, развёрнутой над притихшими после обезболивающих доз наркотиков бойцов.
Под навесом из плащ-палатки тихо лежал перевязанный Али-баба. Молчал. Правду говорят — на всех промедол действует по разному. Рядом, облокотившись на валун, сидел Донец. Его изодранные руки держали два бойца, чтобы не мешал санитару делать перевязку. А сам санитар сидел на его ногах и превращал голову раненого в кокон.
— Гном, падла! — орал через окровавленные бинты Донец, — почему я ни хрена не вижу? Щёлочку то оставьте, уроды!
— Сто раз уже говорил, не могу ничего оставить! Повязка будет сползать, — «пеленая» Донца врал санитар.
— Гномик, хоть рот не заматывай. Я, как курить, по-твоему, буду? — продолжал настаивать Донец.
Рядом со мной басил радист, на ходу шифруя мой доклад на базу. «Пчёлок» нам пообещали через 20–25 минут. Закопченным демоном вдруг появился Боцман и доложил, что поднялся на скалу, насколько мог, движения нет. А оно нам и не надо! Запросился на связь сосед:
— Рыба, Гвоздь на связи, — отозвался я.
— Как отработали? Слышу, затихло, думаю, дай спрошу, может помощь нужна что-нибудь поделить? — радуя хорошим настроением, спросил сосед.
— Отработали штатно, как учили, жду «пчёлок». Могу десертом поделиться. Ориентир — дым. Одного ушастого оставлю, — отвечаю соседу.
— Спасибо, Гвоздь, подарки отбатрачу. Ушастого не надо, свой транспорт есть. Удачи.
— На связи.
Длинной очередью резанул РПК, за ним «затакали» два «калаша». Ишаков и верблюдов «мочат». Пожалуй, это было самым гнусным мероприятием в нашей смертельно опасной работе. После выгрузки караванных животных уничтожали. В самом начале афганской компании ишаков, верблюдов и мулов просто разгоняли. Жалели. Животные же. Потом поняли, что духи их отлавливают и используют по второму, третьему кругу, пока у тех копыта до колен не сотрутся.