Замыкающим, глухо урча дизельным движком, медленно катился пикап Боцмана. В кузове, среди ящиков, торчала кудрявая голова Звона. Он стоял, вцепившись в рукоятки ДШК, подпрыгивая и кивая тонкой шеей на воронках от китайских мин.
Посланный старшим в разведку Донец, уже нашёл подходящую площадку для «вертушек» и выставил дозоры по периметру. Не успели мы подтянуться, как послышался характерный для МИ-8, рёв. Вот уж точно летающая корова! Три борта, зависнув над выставленными Донцом ориентирами, сели практически синхронно. Обнялись с командиром звена — вечным майором с седыми усами Михалычем. Вези нас домой, бродяга!
Вдруг неожиданно появилась пара «крокодилов». Они, «облизывая» каждую сопку, каждый овраг, на бешенной скорости ушли на северо-запад.
— На охоту! Там по вашу душу «духи», километрах в пяти, пыль поднимают. Сейчас услышишь! — перекрикивая двигатели «вертушки», сообщил Михалыч, — на обратном пути заберут оставшихся бойцов.
Через минут десять ударные вертолёты МИ-24 вышли на цели! «Крокодилы» начали свою кровавую охоту. Между гор, закручиваясь по спирали, появился чёрный дым и отдалённые звуки разрывов. В плен они не брали!
В первый и третий борт загрузили раненых, детей, женщин и спецов. Во второй Боцман загрузил пленных, часть наших парней и медицинские ящики. Остальных должны были забрать, облегчённые после боя, МИ-24. Перегруз был, но мне казалось, небольшой. Возвращались другим маршрутом. На мой вопрос штурман, чертыхаясь, рассказал:
— Ребята, которые вас сюда забросили, на обратном пути под мощный обстрел попали. Как будто ждали их. Представляешь? Говорят, «Шилка» работала! Откуда у них «Шилки»? Из той «восьмёрки» дуршлаг сделали. Километров двадцать пять протянула и грохнулась. Наших по маяку нашли. Пилоты живы, у обоих ноги переломаны.
— «Шилку» нашли? — спрашиваю.
— Хрен там! Прячется, сучий потрох! Вот теперь мы круги лишние и нарезаем, — психовал лётчик.
Через минут сорок полёта в салон зашёл Михалыч и подсел ко мне.
— Саня, второй борт сильно отстаёт. Не правильно это. Связался с командиром «двоечки», говорит, что у них сильный перегруз. Боцман твой забил «вертушку» под завязку ящиками. Надо что-то делать, брат, — сказал майор и потащил меня в кабину вертолёта.
Этого надо было ожидать, так как хозяйственный Боцман тащил на борт всё, что казалось ему ценным. Правда, в большинстве случаев все его трофеи повышали, как минимум, качество нашей кочевой жизни! За что все ему были безмерно благодарны.
Связались с ведомой «двойкой», которая критически отстала и отставание никак не сокращалось. А если эта неуловимая «Шилка»? Подставляться было нельзя. Те ответили, что по их расчётам 300–400 кг лишнего груза не давали поднять повыше ни «двойку», ни настроение экипажа вертушки.