— Боцман, слушай мою команду! — рявкнул я командирским голосом в микрофон, — на каждом ящике в маркировке есть его вес. Через семь минут доложить, что катапультировано 350 килограммов груза. А через пятнадцать минут хочу видеть вас в своём иллюминаторе. Как понял меня, Боцман?
— Вас понял! Выполняю! — бодрым голосом ответил старший прапорщик.
А я невольно проникся гордостью. За себя! Это ж каких орлов воспитал! Ночей не досыпал, от себя отрывал, всё им… всё им! И Михалыч — добрая душа! Налил… приютил… Да! Хорошим спиртом снабжают ВВС СССР!
Минут через двадцать пять проснулся от толчка в бок. Радист, су…, радостно тыкал чёрным от пороха пальцем в иллюминатор. Метрах в ста пятидесяти весело молотила воздух лопастями ведомая «двойка». Вот, что значит чётко поставленная задача и грамотное её выполнение! Вечный майор выбирал дорогу поровней, и почти все мои «сынки» мирно спали, нескромно похрапывая. И только неугомонная, афганская детвора весь полёт постоянно попискивала и «вошкалась». Наверное, проголодались. Ничего, прилетим, отвезут вас в столовку, а там… Красота! «Макароны по-флотски» называется! А может и перловочка…
К базе подлетели ещё засветло. Сделав круг над площадкой, все три борта ревя двигунами и вибрируя всеми заклёпками, начали снижаться. Из-за шума двигателя не было слышно, как и, что орёт вечный майор Михалыч. Но догадаться можно было. Здесь и твою… и перегруз, бл… и ваш сра…Афган, и самый уё… керосин, и рапорт… подаю сегодня же!
Страшно ухнули от непомерно лишнего веса шасси, вертушку подбросило, что-то «закудахтало» в движке, вибрация уменьшилась и вечный майор со словами:
— Станция конечная… пассажиров попрошу с ялика…, — расслабленно откинулся на спинку кресла, стянув с мокрой головы, блестящий от пота шлем.
Все оживились, заулыбались, начали отлипать снизу от си-душек, а Донец начал будить проспавших самое интересное. Всем нужно было на воздух! И только дети, наконец заткнувшиеся, испуганно сидели, вцепившись друг в друга, как маленькие мумии. Салон начал заполняться посторонними запахами. Всем на воздух! Срочно!
Нас встречали. Больше, конечно, встречали спецов и баб в паранджах. Их забрали первыми. Погрузили наших раненых ребят. Раненый спец так и не отдал свой «Винторез». Он лежал, запутанный трубками от систем, прижимая винтовку к окровавленным бинтам, и свистел своими сквозными ранениями, не открывая глаз. Но вдруг дико заматерился, когда санитары попытались потихоньку забрать из его рук винтовку. Кто здесь труп увидел? Боцман отпросился лично отвезти в полевой госпиталь свои медицинские трофеи. Донец повёз ребят в оружейку, баню и столовую, а меня под белы рученьки загрузили в УАЗик и в штаб. В «пыточную»!