Пусть будет иначе (Коваленко) - страница 27

Тем временем, танки уже стали вылезать на наш берег, медленно, эти неуклюжие, но страшные машины выезжали из воды и направлялись в сторону наших окопов. И только теперь, наконец-то, наша артиллерия открыла огонь. К сожалению, судя по звукам выстрелов, в строю у нас осталось всего несколько пушек. Первые снаряды легли с недолетом, но потом наводчики смогли подогнать прицел, и один вражеский танк закрутился на месте. Еще через мгновение черный дым повалил из его башни, затем башенный люк открылся, и из него на землю выскочили два немецких танкиста. Тут же, слева от Виктора, из наших окопов, ударил пулемет. Один из танкистов упал на землю, скошенный очередью, а второй, как показалось Виктору, просто залег, прячась от огня. Наши орудия продолжали вести обстрел, но, к сожалению, остановить танковую дивизию противника, они были не в силах. Со страхом, гневом и горечью смотрел Романов, как реку форсируют все новые и новые танки, и вся эта стальная армада неотвратимо движется на его окоп. Краем глаза он видел, как некоторые из красноармейцев, в панике бросают свои винтовки и бегут к лесу. В следующую минуту из-за деревьев ударили автоматные очереди и срезали бегущих бойцов.

"Так", - зло подумал Виктор, - "Вот он, НКВД, в действии. Вам немцев мало! Вы, сволочи, в окопах не лежите, под танковые гусеницы не прыгаете, а нас "пушечным мясом" сделали"? - и лютая, нечеловеческая злоба наполнила все его существо.

А на него, между тем, накатывал "Т-4". Вылезти из своего окопа и броситься наутек Романов не мог, а стрелять в эту махину из винтовки не имело ни малейшего смысла. Оставалось только вжаться в окоп, зажмуриться от страха и ждать. Земля дрожала вокруг от тяжести этой машины, когда она закрыла все небо своим железным днищем. Виктор молил бога только об одном, чтобы не обрушился его окоп и не похоронил его здесь заживо. Время, казалось, остановилось. Все происходящее шло как в замедленной пленке. Казалось, что танк ползет над ним целую вечность. Наконец, когда показался над ним просвет неба, Романов, все так же, медленно, как во сне, схватил противотанковую гранату, сорвал с нее кольцо, размахнулся и бросил гранату в башню, проехавшего танка. Сам он упал лицом вниз в свой окоп, но, одновременно, словно видел, как его граната врезается в башню танка. Дальше Виктор почувствовал страшный удар и провалился в темноту.

Когда он пришел в себя, то вокруг было темно. Отплевывая землю, забившую ему рот, он попытался подняться, но сильная боль в ноге заставила его застонать и снова опуститься на землю. Пришлось ему снять левый сапог и осмотреть свою ногу. К счастью для него, кости были в порядке. Осколком вражьего снаряда его лишь слегка зацепило. Правда он потерял довольно много крови, но могло быть и хуже, а так, нога скоро выздоровеет. На этот раз Виктор осторожно выглянул из своего окопа и посмотрел по сторонам. В нескольких метрах от него чернел остов подбитого им танка. Еще три машины неподвижно застыли на равнине и все. Никого из людей: ни немцев, ни наших, он не увидел. Очевидно, прорвав оборону их батареи, немцы продолжили свой бросок на восток, стремясь пройти за день, как можно дальше вглубь нашей территории. Именно так они и воевали в первые месяцы войны. Вклинивались танковыми дивизиями вглубь нашей обороны, замыкали кольцо и двигались дальше. Окруженные силы противника добивали потом моторизованные пехотные части и авиация. Значит, он снова очутился в тылу у врага, на оккупированной территории. Куда же ему идти теперь, когда он остался один, без Татьяны? С одной стороны, он довел ее до своих и имел право возвращаться назад, тем более что движение вглубь захваченной немцами территории, как это ни странно, представлялось ему более безопасным. Ведь ему не придется снова переходить линию фронта и становиться перед наступающим противником, подставляя себя под атакующий удар. С другой стороны, он не мог покинуть Татьяну, не будучи уверенным, что она находится в безопасности. Минуту подумав, он пришел к одному выводу: в любом случае ему необходимо как можно быстрее покинуть открытую местность и укрыться в лесу. Поэтому он пополз в сторону деревьев, находившихся в каких-нибудь ста метрах у него за спиной. Время от времени, он останавливался, чтобы передохнуть и прислушаться к тому, что происходило вокруг. Но вокруг стояла патриархальная тишина. Слышны были только крики какой-то птицы с реки, да, изредка, всплеск рыбы. Даже не верилось, что идет война. Ему даже пришло в голову, что все, что случилось в последнее время, ему просто приснилось, но стоило оглянуться, и он увидел темный силуэт подбитого танка, да и поле, по которому он полз, было все изрыто воронками от снарядов и авиабомб. Так что, к сожалению, все это был не сон. В лесу, среди деревьев, Виктор позволил себе выпрямиться во весь рост. Предстояло решить, куда теперь двигаться? Несколько секунд он колебался, но потом все-таки повернулся и пошел на восток, шепотом ругая себя последними словами. Еще не поздно было повернуть и уходить на запад, к той пещере, которая одна только и давала ему шанс, вернуться домой в тихий и спокойный 2008-й год. Но одна только мысль о том, что он может оставить здесь Таню одну, заставляла его забывать всякое благоразумие. Ему даже не пришел в голову простой довод о том, что он доставил ее по назначению и, тем самым, получается, выполнил свою задачу, так что, вроде бы, здесь он лишний и может спокойно вернуться домой. Нет, вместо этого, он упрямо двигался к линии фронта, где его снова будет поджидать опасность, как от немцев, так и от своих.