Предыдущие переговоры, которые проходили под патронатом Кутузова, не прошли, однако, гладко. Кутшебу не пригласили на них, но Новаковский передавал ему отчеты через Чуса. Якубовский не скрывал враждебного отношения к марсианину и изначально потребовал передать его «в руки закона». И лишь когда понял, что даже после угрозы покинуть Пристань Царьград ни Кутузов, ни Ростов не собираются выполнять его требования, Якубовский стал искать другие пути.
О Кутшебе он даже не вспомнил, но, должно быть, искал его. Время относительного покоя после разыгранной им смерти прошло. Сам Кутшеба очень постарался, чтобы четвертого из его списка разными способами настигла весть, что тот, кто поклялся отомстить, не умер в Кельце и пошел на службу к марсианину.
Если раньше Мирослав еще беспокоился, что Якубовский мог не заглотнуть наживку, его опасения развеялись, когда среди охранников сенатора он заметил Евгения.
* * *
Август 1969 года по старому календарю, пятьдесят четвертый год Предела, семнадцатый год Мира, Краковский тракт
Нападения на караваны не прекращались, однако теперь каждый из них был защищен потусторонней поддержкой. Это позволяло обходить большинство ловушек. Нерегулярные военные походы привели к тому, что дикари стали окончательно превращаться в зверей. В отместку они крали еду и входили в сговор с местными чертями и бандами. Однако они никогда не отваживались напасть на какой-нибудь город.
Упырь Буртовецкого подговаривал Кутшебу использовать свой шанс. Он хвалился знакомствами, которые заводил среди дикарей, убеждал, что у него там значительное влияние.
– Подумай, – соблазнял он, – как ловко они бы отвлекли стражу…
– Какой ценой? – сухо спросил Кутшеба. – Сколько невинных они бы убили при этом?
– Ты слишком об этом беспокоишься!
– Я беспокоюсь, как бы не стать таким, как тот, кто убил тебя. Они тоже считали, что всё, что им полезно и нужно, не имеет цены. Я тоже заплатил немало, но мне не хочется увеличивать этот счет.
– Тебе Басенька про мораль нашептала? – издевательски хмыкнул упырь и через мгновение завыл, когда мара вцепилась ему в горло. Любовница ее носителя ей не нравилась, но, когда она почувствовала, что Кутшеба сейчас сам бросится на упыря, она не могла не отреагировать.
– Завтра ночью. – Мирослав не обращал внимания на крики упыря. Мара скалила клыки в миллиметре от лица купца. Она шипела, как кошка. Буртовецкий умолял о милосердии и уверял, что ничего плохого не хотел сказать. – Ты попытаешься атаковать дом. Я сделаю для тебя проход, и в этот раз ты проберешься. Но на тебя набросятся призраки, которые его охраняют.