– Заткнись, Шулер!
«Мне не нравится то, что с тобой происходит. Ты меняешься».
«Мы оба меняемся, Мирек. Спаси её!»
«Если ты права, надо найти способ это остановить».
– Послушай, все…
– Шулер, подожди меня здесь. Мы спасем твою дочь. Ничего не говори. Подожди.
– Ты понятия не имеешь…
– Не благодари меня, Шулер. Никогда меня не благодари.
Новаковский, Якубовский и Таланин, которые как раз обсуждали, что делать дальше, замолчали при виде Кутшебы.
– Господин Кутшеба всё-таки специалист по этим землям, – объяснял в очередной раз марсианин.
Его впервые представили Якубовскому, когда все согласились, что в этот раз – единственный раз – они объединят усилия, так как никакие корпоративные раздоры не могут сравниться с враждебным отношением к Революции. Якубовский подал Кутшебе руку, и тот без колебаний ее пожал, хотя мара кричала, чтобы он использовал свой шанс и немедленно убил его. Обещала, что придаст ему сил и поможет убежать, что с помощью Шулера он справится даже с магом. Однако позже она извинилась за этот приступ безумия. Но Кутшебу эти извинения обеспокоили даже больше, чем ее минутная ярость. Злость была свойственна ей от природы. Она должна быть безжалостной, она существовала для того, чтобы не позволить его гневу погаснуть. В ней не должна рождаться даже мысль об извинении, иначе они оба слишком близко могли подойти к решению простить. И все-таки.
Слушая аргументы марсианина, Таланин снова сложил губы в трубочку, выражая пренебрежение. По его мнению, он разбирался в Диких Полях лучше, чем польский наемник, подчеркивая это при каждой возможности. Несмотря на смерть, он не излечился от ненависти к «польским предателям и бунтовщикам», родившейся во времена давно минувших войн.
– Как вы считаете, это был отряд Революции?
– Я не знаю, кто это был. Знаю только, что им нужна была Ванда. Как только ее выкрали, нападающие убежали.
Таланин хмыкнул. Он открыл было рот, вероятно, для того, чтобы высмеять настолько абсурдную идею, но Якубовский не позволял ему этого.
– Почему вы так считаете? – спросил он. – Кто эта девушка?
«Вот именно, кто?» – задумался Кутшеба. Реакция Шулера была понятной – у него украли дочь. Но почему ее украли? Почему Мочка подбил кого-то напасть и выкрасть девушку – может, и не самую обычную в мире, но всё-таки не настолько важную? Может, он собирается шантажировать Шулера? Либо отстранить Кутшебу от похода? Если так, то он, скорее всего, добился своей цели. Могло ли это означать, что за всем этим стоит тот поляк, служивший Революции, про которого говорил Ростов? Или этим человеком мог быть следующий в его списке? Это показалось Кутшебе вполне правдоподобным. Революция представлялась не самым плохим, хоть и паскудным убежищем. В таком случае, продолжая погоню, он, как ни странно, не отвлекался бы от своей миссии.