– Я ничего для себя не хочу, – ужаснулся Крушигор. – Но знаю, что если ты пришел, то сам хочешь нам помочь. Что всё это как-то связано с тобой. Как в балладе.
– Ох и попался вам великан – божий дурачок! – старик рассмеялся, стуча посохом по земле. – Ой, отчизна моя любимая, я такого еще не видывал! Видно, конец света не за горами! А может, вся ваша компания верует в поэзию? Лазите по Диким Полям, встречаете людей, обнимаете деревья?
– У этого угрюмого товарища, которого ты ни капли не развеселил, украли дочь, – вмешался Кутшеба, пока сконфуженный великан не успел снова что-то продекламировать, а именно это он и собирался сделать, так как снова покраснел. – Мы гонимся за ее похитителями. Это не романтическая интрижка. Говори, что знаешь, или проваливай. Долг будет только расти, если ты нам не поможешь. И в результате тебя это сильно изменит. Или уничтожит.
– Сильно же вы верите в поэзию, – покачал головой старик. – Даже тот угрюмец, что вас ведет. Право слово, дети!
Он обошел костер, глядя им всем по очереди в глаза. Возле Грабинского он на мгновение задержался, что-то пробормотал, быть может, надеясь, что тот достанет еще одну бутылку. А когда не дождался, стал обходить дальше, пока не уселся возле Яшека.
– И очень хорошо, что верите, – сообщил он. – Кто знает, может, именно это вас и спасет.
Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля
«Девчонку не спасут и сами погибнут», – повторял про себя Чус. Он чувствовал себя как-то очень странно после того, как группа Кутшебы покинула их отряд. Хотя эта разношерстная компания была ему не по душе, он согласился с решением марсианина, пусть даже горячо отговаривал его. А сейчас он чувствовал себя брошенным, почти беззащитным. Его точно кто-то заколдовал: проклятый Кутшеба, бог или эта цыганская ведьма. Может, не заклинаниями, а каким-то иным образом. Как будто само их присутствие превращало все путешествие, может и амбициозное, но всё же не сверхъестественное, в нечто похожее на легенду. А из Чуса и даже из его патрона оно делало декорации для героев, о которых рассказывают простачкам, чтобы отвлечь внимание от реальных проблем.
А может, всему был виной заговор Кутшебы? С самого начала его история казалась Чусу подозрительной. Он немало повидал в жизни и не очень верил в совпадения.
Когда он нанимался на службу к Новаковскому, еще шла война эпохи Предела. Он думал, что под покровительством марсианина он обретет хоть немного покоя, но эта работа оказалась слишком серьезной и иногда опасной. Он полюбил ее, хотя в последнее время всё больше тосковал по временам относительного покоя. Ему было уже давно не двадцать, и вместо штурмов и взломов ему хотелось стряхивать пыль с пальто и пиджаков, драить золотую посуду, и даже то, что было невозможно, – заботиться о своих наследниках, гарантирующих непрерывность рода.