– Мой господин, этот человек, – сказал он как-то марсианину, когда никого не было рядом, – выглядит идеальным для нас, даже принимая во внимание его прошлое. Во-первых, он несомненно работал, а быть может, работает до сих пор на разные разведки. На того, кто вернулся из Революции, должны были сразу наброситься все разведки мира.
– Если узнали об этом.
– А если не узнали, то тем более он работает на одну из служб.
– На генерала Корыцкого, мы и так это знаем. Сам Корыцкий нам его и подсунул.
– Хочу обратить ваше внимание, мой господин, что слишком гладко всё это прошло. Разумеется, Корыцкий его защищает, и он, безусловно, является офицером разведки. Но защищает ли он его для разведки? Слишком много тайн вокруг генерала Корыцкого, особенно с того момента, как он официально покинул службу. Все это порождает новые и новые вопросы. Почему он рассказал нам о Кутшебе так много? Может, он хотел избавиться от него? После того, что этот человек натворил в Кельце, это уже не удивляет. Он убийца!
– Келецкое дело совсем не так очевидно, Францишек. Я немного покопался в нём. Этот Буртовецкий был на самом деле ненастоящим Буртовецким. Я бы не удивился, если б оказалось, что Кутшеба действовал по поручению Корыцкого.
– Вот именно! Корыцкий нам вроде бы многое говорит, но вместе с тем многое и скрывает.
– Не только Корыцкий хорошо отзывается о Кутшебе.
– Это тоже меня беспокоит.
– Тебя, кажется, беспокоит всё, что связано с Кутшебой, – марсианин начал раздражаться. – Я впервые тебя таким вижу. Откуда эти опасения?
– Не знаю, господин, – усталый Чус потер виски. В отличие от своего господина, он нуждался в сне. – Меня мучает какое-то странное предчувствие…
– У марсиан нет предчувствий, – перебил его Новаковский, и Чус понял, что дискуссия закончена. Марсиане не видели снов, у них не было предчувствий, они не понимали смысла беллетристики, поэтому не доверяли интуиции, снам и романам. И ничто не могло убедить их в обратном.
Собственно, поэтому Чус доверял своей интуиции за двоих.
Он подъехал к магу Якубовского, который, как всегда, держался в стороне. Чародей ехал на невероятно красивом черном коне. У седла покачивалась клетка с абсолютно черным, как и конь, петухом, который наблюдал за меняющимся горизонтом безразличным взглядом. Птица понуро моргнула, увидев Чуса, но быстро перестала интересоваться его присутствием. Зачем маг тащил с собой этого петуха и почему всегда держал его при себе, вместо того чтобы бросить его на телегу с провиантом, Чус не знал. На самом деле он почти ничего не знал о маге, и это беспокоило его намного больше. Агенты марсианина как-то пропустили мимо ушей, что Якубовский нанял его.