Мара появилась, едва село солнце. Помогли ли в борьбе со стаей ее заклятия, Кутшеба не знал. Его забавляла злость мары, направленная, как всегда, на создание, которое стало у него на пути. Как только она покинула его тело, он уже не разделял ее гнев. Не в первый раз она оказалась более агрессивной и настойчивой, чем он.
Она казалась такой естественной. Смуглая, почти хрупкая, ее можно было принять за девушку, которая с палубы корабля высматривала своего возлюбленного. Склонившись над бортом, она махала рукой, делая жесты, которые можно было принять за прощание.
Однако она бросала заклятия.
Ветер развевал ее волосы и нес ее слова к птицам. Не впервые Кутшеба восхищался ее грацией и красотой. Он не знал, какой видели мару остальные. Когда-то он слышал легенду родом из восточных степей, повествующую о мужчине, который всю жизнь встречался со Смертью, переодетой в женщину. Когда он увидел ее молодым, она показалась ему безобразной, но чем больше он старел, тем прекраснее она ему казалась. И когда пробил его час, он радостно упал в объятия самой красивой женщины, которую только встречал в своей жизни. Может, с марой было так же? Может, остальные видели в ней чудовище, и только он видел прекрасную девушку, потому что только он был готов связать себя с ней?
Она почувствовала, что мужчина смотрит на нее, и повернулась к нему, сидящему на низкой скамейке, которая была бы уместна скорее на пассажирском, чем на боевом корабле, задрожала и внезапно оказалась сидящей у него на коленях, обнимая за шею и нежно царапая когтями.
– Мирек, Мирек… – выдохнула она ему в ухо, – чего они все от нас хотят?
– Ты должна знать это лучше, чем я.
– Ты ранишь меня, – грустно прошептала она, склоняя треугольное лицо ближе к Кутшебе. Глядя ему в глаза, она ласкала его щеку ладонью, а потом вдруг снова вернулась в его душу. Он услышал кое-что еще, что могло быть шепотом или даже его собственным воображением: «Я другая, другая!»
– Я почувствовала, что нечто темное выползло на борт. – Сара уселась рядом с Кутшебой. Она не выглядела обеспокоенной, хотя сопровождающий ее Яшек смотрел на Кутшебу, широко раскрыв рот от удивления. Их, конечно же, сопровождал Крушигор. Он до сих пор носил патронташ и карабин, перекинутый через плечо. У него тоже было какое-то странное выражение лица. – И часто она из тебя так вылезает, муло?
– Что значит это слово?
– Что добрые люди должны держаться от тебя подальше. Ответь на вопрос!
– Нечасто.
Он подумал, что должен уйти. Разговаривая с этой колдуньей о маре, он чувствовал, будто предавал верную подругу. Хотя все твердили, что демоница использует его, на самом деле, с тех пор, как он принял ее в свое сердце, она никогда не подводила его. Что бы ни говорили, они были нужны друг другу. Может, если бы не она, гнев, сжигающий Кутшебу изнутри, давно погас бы и он отказался бы от мести? Это была не очень приятная мысль. Если бы он уделил ей больше времени, то должен был бы спросить сам себя, помнит ли он еще свою семью, грустит ли по ним и любит ли их так, как любил когда-то. Возможно, именно для того, чтобы не сталкиваться с последствиями таких размышлений, он и решил остаться с Сарой.