Бледный пожал плечами и отвернулся.
– Так, значит, ты утром на Лёву с бутылкой кинулся?
Сашка напрягся – слишком много сегодня об этом говорилось, – но Волк закончил неожиданно:
– Правильно сделал. Не боись, я рыжего предупредил: если к тебе сунется – ответит по полной. Нас и так мало, чтобы друг друга по дурным поводам убивать. Вообще Лёва – трус и слабак. Я ему давно говорил, чтобы уматывал хоть к дьяволу, хоть к падальщикам… Правда, раньше он нормальным парнем был, но сломался. Запил. Такое бывает. Вообще в «Штурме» парни разные. Есть бригады, где говнюк на говнюке. Там бы тебя сегодня уже закопали. Но в нашей этажке всё по понятиям. Пока я живой. И братва нормальная. Вот Шак, например, – я его сам подобрал, рылся тут в отбросах, а теперь родину грудью защищает! Защищаешь, Шакал?
– Да, Волк, защищаю, – ответил Шакал, сплюнув на пол через выбитый передний зуб.
– Так что Лёву не бойся, – закончил разговор Волк, – но и сам его не трогай. И не дай бог тебе кого-нибудь из бригады убить. Тогда хана тебе…
В комнате пахло соляркой – Кеша чистил трофейный пистолет.
– Ты мой револьвер потерял, я тогда этот возьму, – сказал он Сашке. – А ещё Шиз с тобой хотел поговорить. О душе, понял? Он и со мной говорил, всегда под руку, а потом я его послал, потому что однажды микросхему из-за него загубил. Толку-то от его разговоров…
К командору Сашка пошёл только вечером. Весь день он провалялся на топчане, стараясь ни о чём не думать и не слушать, как Кеша что-то бубнит себе под нос. Но мысли о душе и без Шиза лезли в голову. Даже не мысли, а их смутные обрывки: чувствуешь, будто что-то не так, а что – непонятно. И копаешься, копаешься в себе с надеждой определить и устранить этот источник боли. Ныло внутри ничуть не меньше, чем вчера.
Наконец Кеша стал разогревать на примусе тушёнку, а Сашку погнал к Олегу за водой. Олега дома не оказалось, зато дверь в комнату Шиза была приотворена, и Сашка решил, что надо всё-таки зайти. Вдруг командор хотел с ним разобраться по поводу сегодняшней драки. Тогда не прийти – значит признать, что виноват…
В комнате командора было много странных вещиц непонятного назначения: развешанные по закопчённым стенам колокольчики, картинки в деревянных рамочках, плетёная циновка на стене возле одного из топчанов. Этот топчан был покрыт разноцветным лоскутным одеялом. Второй – пустой, деревянный. На полу мелом выведен небольшой круг, а по его краям прилеплены тонкие стеариновые свечки. Внутри круга лежала толстая книга в плотном коричневом переплёте. Сам Шиз сидел на подоконнике и смотрел в распахнутое окно.