Бергер снова кинулся в дом. Взбежал по лестнице на второй этаж. Прошел в мастерскую, нашел множество молотков разных размеров и форм, нашел несколько литейных форм для ножей, увидел, что одна стена полностью испещрена ножевыми отметинами, а на столярном верстаке явно заметны следы сильных ударов молотком.
– Мразь, – процедил Бергер сквозь зубы. – Чертова мразь.
Блум кивнула. У нее по щекам текли слезы.
Они попали в самый центр ада.
Прямо в средоточие зла.
Повсюду оставляя за собой следы крови, Бергер подбежал к следующей двери. За ней находилась небольшая комната с постелью, застеленной грязно-желтым бельем. В углу стоял письменный стол в форме буквы «Г», на котором виднелись следы, оставленные компьютерами, принтерами, роутерами.
Здесь Вильям Ларссон сидел и строил все свои планы.
– Откуда-то идет свет, – сказала Блум.
Бергер кивнул. Слабый свет направлял их куда-то вниз, под стол. Бергер отшвырнул стол от стены. В розетку была воткнута лампа.
Они сели на корточки.
К стене рядом с лампой оказался приколот листок бумаги. В центре листка торчала булавка. На булавке висела очень маленькая шестеренка.
А на самом листке было выведено несколько букв, судя по всему, кровью.
Там было написано: «Скоро я приду за вами».
И в конце фразы – смайлик.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что внизу приколот конверт. Блум сняла его со стены и встала. Бергер поднялся следом за ней. С него капала кровь.
Дрожащими руками Блум открыла конверт, осторожно-осторожно, и достала фотографию.
На ней был дом, чей фасад, казалось, светился собственным внутренним светом.
Это был снимок лодочного домика.