Они посмотрели друг на друга. Кровь из ранок на ее лице смешивалась с водой, стекавшей у нее с волос. Их белые как мел лица напоминали два плачущих глаза.
– У каждой была своя клетка, – сказал Бергер. – Прежде чем он их убивал, каждая сидела в собственной комнате.
– Он их не убил, – возразила Блум голосом, которого Бергер не узнал. – Он держит их живыми, некоторых по несколько лет. Он накачивает их сильным успокоительным средством, запрещенным на Западе, в течение очень долгого времени. Он их коллекционирует.
Бергер уставился на нее. У нее по лицу уже текла не только вода, но и слезы.
Он впервые видел, как Молли Блум плачет.
Интересно, доведется ли увидеть это еще раз.
Он закрыл глаза. Мир вдруг стал другим. Внезапно от них начало зависеть намного больше. От Сэма Бергера и Молли Блум.
Они держали в своих руках семь жизней.
Они метнулись наверх, выбежали в прихожую, увидели безумный свет прожекторов, льющийся через открытую входную дверь. Снова можно было дышать. Они держались друг за друга, вцепившись друг другу в плечи. Почти обнимались.
– Черт бы его побрал, – ругнулся Бергер. – Черт! Он сохранил им жизнь. Он ждал нас.
– Его заметили в Мерсте. Должно быть, он, в свою очередь, заметил женщину с собачкой, которая видела его фургон. Он вычистил дом, полностью удалил из него все, скрыл двери, пропылесосил очень мощным пылесосом. Потом отвез девочек сюда, всех семерых. Он ждал нас здесь. И ровно сейчас он увез их отсюда в автофургоне. Видимо, здесь есть и другая дорога, кроме той, что отмечена на карте.
Вдруг перед Бергером все предстало с удивительной ясностью.
– «Рамане любую свою конструкцию повторяют трижды», – сказал он.
Блум удивленно посмотрела на него.
– Любимая книга Вильяма, – пояснил Бергер. – Фантастический роман Артура Кларка «Свидание с Рамой».
– Понятно, – ответила Блум с видом человека, напряженно пытающегося сопоставить полученную информацию. – Что ты хочешь этим сказать?
– Есть третий дом. Третий дом-близнец.
Сказав это, Бергер с силой ударил кулаком по стене.
Раны на правой руке опять открылись. На стену брызнула кровь.
Но ему было плевать. Плевать на все. Действительно на все.
Кроме одного. Того, к чему все свелось.
Спасти не одну, а семь девочек.
Бергер посмотрел на отвратительный свет прожекторов, проникающий в прихожую. Вышел на террасу. Расстрелял один за другим все прожектора, пока пистолет не дал осечку. Потом ему показалось, что какой-то свет еще остался. Спустившись с террасы, он понял, что это фасад дома светится своим собственным внутренним светом.
Как будто он покрашен светящейся краской.