угрозой демократическому устройству Швеции и тому подобного.
Молли Блум вышла из кабинета начальника и пошла по коридору. Она была не вполне довольна тоном Августа Стена. В нем слышалось равнодушие к судьбе Эллен Савингер, которое нельзя было списать на строгий профессионализм, который являлся отличительной чертой Стена.
Когда она подошла к лифту, около него стоял мужчина, смутно ей знакомый. Они кивнули друг другу. Лифт подошел, и, войдя внутрь, мужчина вопросительно показал на кнопку B. Блум коротко кивнула. Он нажал на B. Лифт начал спускаться. Они вышли на первом этаже, мужчина пошел к выходу, а она помедлила, завязала шнурок и подождала, пока мужчина исчезнет из виду. Тогда она снова зашла в лифт, провела карточкой по считывающему устройству и набрала шестизначный код, после чего лифт поехал вниз.
Спустившись, она долго шла по бежевым коридорам, пока, наконец, на этом монотонном фоне не появилась почти незаметная дверь. Она вошла в комнату. Два рослых мужчины больше не сидели, уткнувшись в компьютеры. Один ел банан, другой украдкой спал.
Молли Блум кивнула первому и неожиданно крикнула:
– Проснись, Рой.
Второй чуть не подпрыгнул за своим компьютером, дайверские часы стукнулись об стену. Блум распорядилась:
– Приведите его.
Мужчины вышли.
Молли Блум уселась на один из стульев в контрольной комнате и достала из сумки белый смартфон. Какое-то время она просто смотрела на него. Потом установила нужные настройки, встала, сделала глубокий вдох и подумала: пора. Действительно пора.
Время остановилось. Оно всерьез остановилось.
Он балансирует на скользком камне, ногам тяжело удержаться, но его потная рука медленно, но верно очищает на стекле небольшой глазок.
Дверь открывается. Свет проникает в абсолютную темноту лодочного домика. Падает вовнутрь, на то, что находится в глубине. Освещает лодочные моторы и спасательные жилеты, выброшенные на берег буи и покрытые патиной якоря. Скользит по веревочным петлям, канатам и шкотам, выхватывает из мрака цепи, шестеренки и стальные тросы, которые уже не случайно разбросаны по старому лодочному дому, а в самом деле сцеплены друг с другом.
Но все это неважно. Все прочее исчезает, как только до него доходит, на что падает луч света. Это лицо.
Лицо девочки.
Полоса яркого весеннего света, похоже, слепит ее. Лицо вертится туда-сюда, девочка подается назад от света. Долгое время кажется, что она не видит. Наконец, ее глаза распахиваются. Взгляд направляется в сторону двери. И в этот момент второй заходит в дом. Светлая копна волос его друга как будто светится сама по себе в лучах солнца, она скрывает всю голову. Тогда он поворачивается вбок, свет падает на лицо, которое сейчас выглядит еще более угловатым и бугристым, чем обычно. Тут он протягивает руку к двери и начинает закрывать ее.