Она была быстра. Куда быстрее, чем раньше, но и я стал гораздо сильнее с того времени, как мы сражались в прошлый раз.
От очередного удара у меня даже подогнулись ноги, но я отбросил её от себя. Девушка сделала грациозное сальто назад и резко подалась вперед, нанося удар мне в грудь.
Отразить эту атаку я не смог, но Доспех Боли погасил большую часть урона, и все же меня отбросило на пару метров.
Пораженные Светом не вмешивались. Они просто стояли, окружив нас, создавая нечто вроде Арены. И Огненная королева словно специально сражалась так, чтобы мы оба не выходили за её пределы.
Кайя сдерживалась, это было слишком очевидно. Она использовала только атаки ближнего боя, хотя, без сомнения, с её способностями она могла превратить Калум в пепелище. Она словно тянула время.
Мы обменялись ещё несколькими ударами, после чего разошлись, словно давая друг другу небольшую передышку.
— Ты стал сильнее, Максимилиан.
— Ты тоже. Кайя, прошу, давай закончим! Мы не обязаны драться друг с другом.
— Хватит это повторять, — покачала она головой. — К тому же…
Она слегка повернула голову к горящему позади дому. Пару секунд назад там с грохотом обрушилась крыша.
— К тому же… — повторила она, — я тебе соврала.
Она молчала несколько мгновений, словно наслаждаясь растущей во мне тревогой.
— Твоя драгоценная супруга, которую ты так любишь, за которой прилетел сюда, бросив собственную армию на произвол судьбы. Она мертва.
— Что…? — я замер, не веря в услышанное.
— Перед тем, как выйти к тебе, я связала её и оглушила, — она повернулась к полыхающему позади дому, от которого уже мало что осталось. Огненная королева подняла руку, и пламя усилилось, а сама женщина захохотала.
— Нет… — ноги в один миг стали ватными. Невозможно! Катрина не могла… Я думал, что горящий дом был частью пафосного появления, но это было казнью. Пока я боролся со своими прежними чувствами к этой женщине, любовь всей моей жизни сгорела заживо.
* * *
Кайя наслаждалась этим моментом. Видела, как меняется лицо юноши от осознания того, что его любимая мертва.
«И почему мне доставляет это такое удовольствие?» — задумалась она, но мысль тут же растворилась в бушующем в груди девушки пламени. Да, она получала удовольствие от того, что сделала ему больно. — «Он унизил меня! И в итоге я умерла! Он должен страдать!».
Жалела Кайя лишь об одном: из-за маски Максимилиан не видел её лица. Не видел её улыбки. Зато она видела его лицо, полное боли и отчаяния.
И вновь сомнения. Откуда они?
Кайя не понимала саму себя. Часть её ликовала от его боли, но другая, та, что пряталась где-то далеко, ужасалась от собственных действий. Вопила безмолвным криком, не в силах что-либо изменить.