И постепенно в этом практически невыносимом покое воздух вернулся к Дарио.
Энди улыбался.
«Ну что?»
Дарио посмотрел на него.
«Теперь ты можешь дышать?»
– Да, мне лучше.
«Я знаю».
– Это ты?
«Что?»
– Ты вернул воздух?
«Ты с ума сошел? И как я мог это сделать?»
– Не знаю, ты ведь полубог.
Энди рассмеялся.
«Ну да, конечно. Я всего лишь парень на коляске».
Дарио встал и вздохнул с облегчением.
Он снова посмотрел на Энди, сидевшего с закрытыми глазами.
– Ну же, скажи мне, – произнес он. – Это ведь ты вернул воздух.
Но Энди молчал.
Дарио посмотрел на небо, спокойное и голубое, завел рэкмобиль и поехал.
Полоска моря на горизонте постоянно расширялась. Море словно раскидывало руки и приглашало остаться с ним навсегда.
Дарио не знал, хочет ли он остаться или нет, но ему нравилось море, нравились его объятия. Возможно, всё из-за того, что больше его никто не обнимал.
Даже когда Дарио был маленьким, мама не обнимала его. По крайней мере, он не помнил этого. Впрочем, одно объятие, папино, он помнил. Они были на ярмарке или в парке аттракционов. По правде говоря, то объятие нельзя было считать настоящим, потому что в тот момент Дарио спал – стоя, как умеют делать дети. Мороженое в его руке таяло на жаре и капало на землю. Папа легонько толкнул маму и прошептал:
– Ради всего святого, возьми его на руки скорей, пока он не упал.
Но мама была слабой. Она не могла удержать даже ручку пылесоса, что уж говорить о ребенке. Поэтому его поднял отец.
Дарио до сих пор помнил то объятие – сильное и потное. Он помнил дым и расстегнутую рубашку, музыку, разноцветное мелькание вокруг, голоса людей, которые разговаривали, смеялись, кричали и проходили мимо.
Дарио увидел на обочине указатель: «Торре-Сарачена 3 км». Три километра. Судя по карте, осталось всего ничего. К сожалению, карты не учитывают реальную жизнь, не знают о том, что ты пережил на своем пути и к чему стремишься. Три километра. Для Дарио Торре-Сарачена находилась как минимум в трех световых годах.
Он посмотрел на солнце, внезапно поднявшееся над морем. Это напомнило ему фотографию в учебнике по английскому языку, где было написано «sun» и чуть ниже – «солнце». Дарио подумал, что по-английски слова «солнце» и «сын» произносятся одинаково. Возможно, когда-то так и было. Возможно, когда-то эти понятия были одним и тем же, потому что сын – это солнце для отца, и наоборот. Дарио тоже хотел быть солнцем для своего отца, хотел этого всей душой. Но что-то пошло не так, и отцу пришлось искать свое солнце в Торре-Сарачене.
По непонятным причинам в жизни всегда что-то идет не по плану. Достаточно пустяка – жеста, слова, абсолютной мелочи, чтобы все взлетело на воздух. Словно ты не вправе ничего решать, такова судьба.