– Это заставляет тебя чувствовать себя виноватой?
– Иногда. А иногда я просто боюсь.
Китти кивнула:
– Что папа может узнать об этом и перестанет любить меня?
Но мама покачала головой:
– Я боюсь, что он может узнать об этом и перестанет любить меня.
Я посмотрела на Кит.
– В его глазах ты никогда не делала ничего плохого.
– Он обожал ее с самого рождения, – согласилась мама.
– Мама у нас коварная женщина.
Мама нервно хихикнула.
– Ну, он никогда ни о чем не узнает, – сказала Кит, глядя на меня.
Было ли предательством участвовать в сговоре против него? В тот момент это меня совсем не волновало.
– Я никогда ничего не скажу.
– И я тоже.
Мама казалась совсем сникшей; это признание далось ей нелегко. Она не сводила глаз с Кит.
– Ты его любимица, ты же знаешь, – сказала я.
– Знаю, – отозвалась Кит. – Отчасти.
– Он всегда принимает твою сторону в твоих спорах с мамой.
– Знаю.
– Я рада этому, – сказала мама. – Я рада, что вы есть друг у друга.
И в наступившей тишине мы услышали голос в коридоре, говоривший:
– Могу ли я помочь вам, сэр?
Сначала никакого ответа не последовало, потом мы услышали, как кто-то откашлялся.
– Нет. Нет. Я просто… забыл ключи от машины.
У мамы расширились глаза. Потому что это был голос нашего папы.
Медсестра вошла в палату, оставив дверь открытой. И мы трое повернулись и посмотрели на папу, застывшего на пороге. Его невидящий взгляд был устремлен на нас.
– Простите, – сказал он спустя минуту. Его дыхание было прерывистым, а лицо окаменевшим от шока. – Я вернулся, чтобы взять ключи от машины. И нечаянно подслушал ваш разговор.
Мама бросилась к нему, и у нее из груди вырвался стон отчаяния. Но папа отшатнулся от нее.
Он не смотрел на нее.
– Пойдем, Китти, – сказал он, избегая смотреть и на нее тоже. – Тебе надо успеть на твой рейс.
– Клифф, – начала говорить мама, но папа тут же рявкнул:
– Нет!
У мамы перехватило дыхание, и она замолчала.
А потом, двигаясь, как во сне, он поднял чемодан Китти, подошел к столу, взял ключи и вышел из комнаты, не проронив ни слова.
У мамы подкосились ноги, но Китти подхватила ее и усадила в кресло, стоявшее около кровати.
– Мне жаль – мне очень жаль, – сказала Кит. – Я поговорю с ним.
Мама прижала к губам дрожащую руку.
– Все будет хорошо, – сказала я. – Мы все уладим. Он любит тебя.
Кит нужно было ехать в аэропорт. Она посмотрела мне в глаза.
– Ты знаешь, что нужно делать?
Я кивнула, хотя и не была уверена в том, что поняла ее.
– Не опоздай на самолет.
Кит подошла ко мне и крепко меня обняла.
– Позвони мне, если я тебе буду нужна.
– Не если, а когда