Я уже загорелась этой идеей.
– А зимой мы могли бы заниматься и со взрослыми, – продолжала я. – Устраивали бы для них семинары, спонсировали бы выставки поделок и обучали бы взрослых разным навыкам, например, вязанию. Я учила бы их вязать слизняков. Мы смогли бы подарить свет надежды и дружбу людям, которые так отчаянно в этом нуждаются. Я знаю, что ты вроде бы утратил интерес к тому своему бизнесу, но этот будет совсем другим.
Я разошлась не на шутку. Я уже практически видела, как это могло работать в действительности.
К тому же – и это немаловажный фактор – я была отчаянно, безоглядно влюблена в Яна. И внезапно мне стало казаться, что я просто обязана сказать ему об этом. И не важно, была я готова к этому или нет. Если он покидает страну следующим утром, если я действительно больше никогда не увижу его, как могу я позволить ему уйти, не сказав ему правды?
Со времени катастрофы мне много раз приходилось призывать на помощь все свое мужество, но никогда еще мне не было так страшно.
– Ян, – сказала я с замиранием сердца, – дело в том, что я люблю тебя.
Ян замер.
Я наблюдала за выражением его лица, стараясь понять, что он чувствует. Была эта новость для него хорошей или плохой? Было ли это тем, что он надеялся услышать – или не надеялся услышать? Конечно, вероятнее всего, я была для него лишь несчастной, искалеченной пациенткой. Но те поцелуи – те опьяняющие поцелуи, которые он мне дарил, – зародили во мне искорку надежды, которую я не могла игнорировать. Я понятия не имела, что он чувствует на самом деле, но у меня не было времени гадать. Он слишком хорошо умел скрывать свои чувства.
Не дождавшись ответа, я продолжала:
– Я безумно, страстно, всем сердцем люблю тебя. Я даже не представляла, что любовь может быть такой. По сравнению с этой любовью все остальные чувства кажутся мелкими и ничтожными. Я чувствую себя так, словно купаюсь в лучах солнца, и меня переполняет восторг, хотя для этого у меня нет никаких причин. Это любовь делает все самое ужасное не таким ужасным, и даже когда я делаю самые обыденные вещи – чищу зубы или варю кофе, – все это кажется мне окутанным флером магии.
Я не знала, насколько откровенной мне следовало быть в своих признаниях. Я могла бы сказать ему: «Я думаю о тебе по ночам, не в силах заснуть», или: «То, что я чувствовала к Чипу, не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую к тебе», или: «Ты лучшее, что было у меня в жизни».
И чем дольше он не отвечал, тем больше мне хотелось надавить на него. Я готова была умолять его. Я уже чуть не сказала: «Пожалуйста, пожалуйста, женись на мне. И тебе необязательно любить меня!» Я была согласна на меньшее. Я была согласна просто на дружбу. Я была согласна на все – лишь бы удержать его около себя.