А потом оказалось, что это на самом деле был Ян.
Мой Ян! Не в Эдинбурге. Здесь. В Брюгге. Бегущий, чтобы успеть сесть в лодку, направляющуюся на банкет по случаю свадьбы Чипа. В смокинге.
Ян. Очевидно, намеревавшийся незваным явиться на торжество.
Я видела его, но он меня не замечал. Он был слишком занят, чтобы успеть добежать до лодки и при этом выглядеть убийственно красивым.
Я была готова признать, что при виде Чипа и Тары я взволновалась. Но я не знала значения этого слова, пока не увидела Яна, сбегавшего по ступенькам.
У меня перехватило дыхание.
Если бы я могла отвести глаза в сторону, я начала бы искать местечко, где могла бы спрятаться.
Но я не могла отвести от него глаз. Я смотрела на его короткую стрижку, на его смокинг, обратив внимание, что европейские мужчины носят более облегающие брюки, чем американцы. Словно они сели после стирки.
Но это было очень сексуально.
Потом Ян перепрыгнул через деревянный турникет и побежал по причалу. Нет, не побежал – помчался, полетел по нему вслед за отчаливавшей лодкой.
Расстояние между лодкой и причалом было не меньше трех футов, но Ян не колебался.
Он прыгнул с края причала и приземлился на единственное свободное место в лодке – примерно в трех дюймах от моих коленей.
Это было невероятно круто – как в фильмах про Джеймса Бонда.
Ян поднялся и повернулся к сидевшим в лодке.
– Надеюсь, эта лодка везет нас на банкет, – сказал он.
Этот голос. Этот акцент – я снова слышала его спустя столько времени. И я почувствовала, что таю, как теплое масло.
Лодочник крикнул что-то сердитое Яну на фламандском – полагаю, что-то вроде «Не умно, парень! Ты когда-нибудь разобьешься до смерти!», в то время как все гости наградили его одобрительными возгласами. Ян отряхнул свой костюм, извинился перед лодочником, помахал в знак благодарности за поддержку гостям, а потом стал оглядываться по сторонам, обнаружив, что свободных мест в лодке уже нет.
И в этот момент лодочник ткнул в него пальцем, как бы говоря: «Сядь, приятель!» – а потом указал на свободное место рядом со мной.
Ян повернулся и в этот момент увидел меня.
Наши глаза встретились.
Если бы можно было умереть от напряжения чувств, это случилось бы со мной в тот момент. Но я не могла. Как и не могла дышать, не могла думать. И, судя по выражению лица Яна, он испытывал то же самое.
– Пожалуйста, сядьте, сэр, – сказал лодочник, наконец, по-английски.
Но Ян не сел. Вместо этого он опустился на колени передо мной. Склонившись к моим ногам.
– Ты здесь, – сказал он, почти задыхаясь.
Мне на ум пришла лишь нелепая фраза: