Когда я не ответила, он помахал рукой у меня перед глазами и сказал:
– Привет?
Это я поняла.
– Пора заняться физическими упражнениями, – сказал он.
– Что? – спросила я.
– Что «что»?
– Я вас не понимаю, – пробормотала я, слегка потряхивая головой, словно пытаясь избавиться от воды, залившейся в ухо.
– Никто меня не понимает. Я шотландец.
Вау! Это все объясняло. Конечно, он шотландец. Я думала, что мой мозг отказывается работать, но дело было не во мне, а в нем. Он был супершотландец. Настолько шотландец, что разговаривал так, будто рот у него был набит печеньем.
– Вы к этому привыкнете, – сказал он. – Вы готовы идти?
Нет. Я не готова была идти. Я покачала головой.
– Не готовы идти?
Он протяжно произнес это, делая особое ударение на последней гласной, и я заметила, что его нижние зубы были немножко кривоваты, но это смотрелось даже симпатично.
Я снова покачала головой.
– Почему нет? – спросил он, проглатывая «т» в конце слова.
Мой пьяный жених только что сообщил мне, что я никогда не смогу ходить.
– У меня выдалось тяжелое утро.
– Это случается часто. Но мы все равно должны сделать это.
– Нет.
– Что «нет»?
Позже я решила, что дело было не только в согласных буквах – он и гласные тоже часто проглатывал.
– Нет, – пояснила я, – я не могу сейчас сделать это.
– Послушайте, – сказал он, положив руки на бедра и слегка прищурившись. – Каждый день, каждый час, которые вы проводите в постели, ваши мускулы атрофируются. Неподвижно лежа в постели, вы ухудшаете свое состояние. Вам необходима нагрузка. Хотите вы этого, или нет. Вам придется ходить со мной в физкультурный зал каждый день, всегда. Не потому, что вам этого хочется или у вас хорошее настроение, а потому, что, если вы не будете ходить со мной, ваше здоровье окажется в большой опасности.
Мне было нелегко сложить все звуки, которые он произносил, в слова. Казалось, что они наезжают друг на друга. Они будто были организованы в колонки, а не в строчки, как положено. А словно для пущего эффекта он програссировал букву «р» в слове «здоровье». Я подумала в тот момент, что вряд ли обычному американцу удалось бы это. Но смысл его слов до меня дошел.
– Спасибо за такую вдохновенную речь, – сказала я. Потом добавила: – Нет.
– Вы пойдете.
– Нет.
– Да.
– Не пойду.
Я не знаю, что бы мы стали делать дальше. Он не был похож на человека, который легко сдается. А я неожиданно почувствовала, что мне хочется ввязаться в драку.
Но именно в этот момент в палату вошла Нина, чтобы в последний раз, перед тем как закончить свое дежурство, проверить, как у меня обстоят дела. Я не знаю, подслушивала ли она у двери, или это просто было совпадением, но она сразу же объявила: