Он, казалось, тоже был озадачен.
– Не уверен.
– Три, – подсказал папа. – Если считать ту ночь, когда вас доставили сюда после катастрофы.
Я посмотрела на Чипа:
– Три раза за три недели. Ты что, считаешь, что этого достаточно?
– Просто, – голос Чипа дрогнул, – просто каждый раз, когда я вижу тебя – обгоревшую, изувеченную, – я чувствую себя безмерно виноватым, потому что из-за меня твоя жизнь разрушена. Мне кажется, что я буквально задыхаюсь.
«Неужели?» – подумала я.
– О’кей, – сказала я. – Первое: присяжные еще не вынесли вердикта, что моя жизнь разрушена. И второе: пошел ты к черту. Ты должен был приходить ко мне в любом случае. Мне наплевать, что ты чувствуешь себя виноватым. Ты должен был проводить со мной каждую минуту каждого дня. Ты должен был спать здесь, и просыпаться здесь, и покупать мне мягкие игрушки в магазине подарков, и приносить мне китайскую еду. Китти была мне лучшим другом, чем ты.
Китти бросила взгляд на папу.
Чип опустил голову:
– Прости меня.
– Так что сам понимаешь, почему идея «в болезни и здравии» кажется мне сейчас несколько бессмысленной.
Чип кивнул.
– И дело не в катастрофе, – сказала я, – а в том, что происходило после катастрофы.
– Но ты ведь не разрываешь нашу помолвку? – спросил он, посмотрев на меня.
– Но я и не соглашаюсь на эту чертову помолвку.
– Хорошо, можем мы тогда просто отложить ее?
Три пары глаз выжидательно смотрели на меня. Мне хотелось наказать его. Я хотела сказать ему, что между нами все кончено. Навсегда. Я хотела, чтобы все поняли, что я не потерплю такого оскорбительного отношения к себе.
Но вместо этого я лишь вздохнула:
– Хорошо, давай отложим это.
Чип расплылся в улыбке:
– Ну, это уже что-то.
Он не имел права улыбаться. Но я не могла сказать «нет», и мы оба знали это. Я еще не была готова бросить Чипа. Да, он не выдержал испытания. Но я не могла – не хотела – считать это испытание решающим.
– И ты наденешь кольцо? – давил на меня Чип.
Хотела ли я надеть это обгоревшее, помятое кольцо? Не слишком. Это было уже знаком прощения. Но я позволила ему надеть это кольцо мне на палец. Я слишком устала, чтобы сопротивляться. К тому же расстаться одновременно со своим прошлым и со своим будущим было мне пока не под силу.
Когда Чип надел мне кольцо на палец, он издал звук, похожий одновременно на рыдание и на смех. И в этот момент я почувствовала исходивший от него запах алкоголя.
– Оно немного помялось, – пробормотал Чип.
– Зато теперь оно крепче держится на пальце.
– Могу я поцеловать тебя? – спросил Чип.
Я кивнула, но не смогла встретиться с ним взглядом. Я скорее почувствовала, чем увидела, как он наклонился ко мне. Я замерла, собираясь с духом. И, когда его губы коснулись моих, я изо всех сил старалась почувствовать что-нибудь. И кое-что я почувствовала, но не то, что чувствовала раньше, когда меня целовали. Этот поцелуй был просто напоминанием о том, какой была моя жизнь прежде. И мое сердце болезненно сжалось при мысли о том, что, возможно, такой она уже больше никогда не будет.