– А чек дадите? – затаив дыхание, уточнил Лурье.
– О, не сомневайтесь, и далеко не один. И через 8 месяцев вы получите обратно своё совершенство. Чао!
Это был нокаут. Лучистая приедет в студию через три часа, но идеи не будет. Она заистерит, о чём накалякает в своём «Инстаграме». Её перепостит Лаура Ню. А её – Свят Нитро. И инстаграмный ком в миг перешибёт хребет его кропотливо выстроенной карьеры…
– …Может, всё-таки сами ***нём, командир? – вкрадчиво произнёс Серёга, появившись на резном пуфике.
– Чтобы я? Гвоздём?! В Джанпаоло?! Исключено… Тоже мне придумал.
– Слушай, мы, музы, не появляемся просто так. Не бывает такого – мол, шёл босой мужик в сельпо, ррраз! – и давай «Каренину» наяривать. Он сперва это задумывает. Сначала появляются у него кой-какие мыслишки на сей счёт, понимаешь? Он их отгоняет, мол, ерундистика какая-то, а они всё равно лезут. Вот только тогда мы и приходим. Вроде как подталкиваем. Так работает Система. Если я тута, значит, у тебя мысля о починке проскользнула.
– Но я не умею!!! Это бред! Импосибл!
– А, ну лады. Я уже вижу пост Лучистой с десятью рассерженными эмодзи. Покеда.
– Стой!… Я… там от бывших хозяев вроде остался ящичек, на нём написано «Инструменты». Нужны же инструменты?
– Они пригодятся, да. Тащи!
…Сидя на пушистом ковролине перед старым ящиком, Лурье искал что-то, что муз обозвал странным неоднозначным словом «молоток».
– Это он, Серж?
– Нет, это пассатижи. И не называй меня Серж, лады?
– Окей… Это?
– Горячо. Это гвоздь, он нам понадобится. А молоток рядом с шуруповёр… Короче, вот он.
– Так бы и сказал – штучка, которой стучит невропатолог по коленкам! Что теперь?
– Теперь надо выпить.
– У меня есть вино.
– Не, я не запиваю.
– Тогда ничего…
– Можно кофейку.
– Это пожалуйста. Маккиато, латте, раф с маршмеллоу?
– Бляяяяяя. Хотя бы чаёк заваришь?
– Легко, бро! Да Хун Пао, Женьшеневый улун, Лапачо…
– Всё-всё, я понял. В принципе, можно и на сухую. Бери подлокотник и приставляй к кушетке.
– Так.
– Теперь приставляй гвоздь.
– Готово.
– Вряд ли он хорошо зайдёт шляпкой. Переверни его. Ага. Теперь вбивай.
Лурье размахнулся и, зажмурившись, ударил по гвоздю. Серёга вздохнул и выудил гвоздь из белоснежных зарослей ковролина:
– Знаешь, если бы Ахиллес так ****ил Гектора, Троя процветала бы до сих пор, и уже была бы ядерной державой.
– Но я же бил…
– Именно. А надо ***нуть.
– Я не понимаю…
– Думай как гвоздь.
– А как думает гвоздь?
– Ему очень грустно. Только представь – миллионы лет он лежал железной рудой в центре огромной горы. Затем плескался в бушующем огне мартеновских печей. Всё указывало на его великое предназначение. Будто его готовили для чего-то ****ец грандиозного. Но потом наступило бесконечное разочарование: вместо избранности, масштабности, События – многолетнее заточение в компании изоленты и китайских пассатиж.