– Доченька, это ты сделала?
– Да, а что?
– Ну разумеется, кто ж ещё… – простонал хлебный глас.
– Доча, закрой быстро! Хлебушек просквозит! Он затвердеет! АЛ-ЛА!
…Прожив в Москве достаточно долго, Медведская хорошо выучила понятия «манипуляция» и «эгоизм», на чём отчасти и построила свою карьеру. Поэтому Витеньку она раскусила достаточно быстро. Хлеб чётко выбрал вожака семейства, прочно уселся в постаревшем материнском мозгу и грамотно закукловодил. Если бы он был человеком, то давно уже имел бы как минимум «подаренные» часы за полтора миллиона евро. Но Медведскую это не устраивало. Она ехала в родительский дом, а попала в клуб сумасшедших хлебофилов. С этим надо было что-то делать, но деловая женщина Медведская по карьерному опыту знала, что любой неофициальный поступок лучше совершать при помощи витиеватой цепочки посредников. И тут ей, как всем этим оперативникам из НТВшных ретроспектив, помог случай. Загорая на общественном пляже с Коэльо на лице, она встретила бывшего одноклассника Лисовца. Они обменялись привычным «как ты» и «да нормально». Помня, что Лисовец с четырёх лет состоял на учёте и к шести уже имел 11 приводов, Медведская решила не ходить вокруг да около.
– Лисовец, ограбишь мой дом?
– Хули нет-то. Чо-то конкретно вынести?
– Да. Укради хлеб.
…На семейном ужине Медведская много шутила, поиграла в лото и соблазнила всех на «по сто» (чем немного подросла в Витиных глазках). Спала она как убитая, пока утром её не разбудил Витенькин призыв включить «РЕН-ТВ». Медведская потускнела первый раз. Воторой раз она потускнела через 10 минут, когда отец принёс страшную весть: ночью кто-то украл две лопаты и снял с садовой тачки колесо.
– Я тебя что просила у меня украсть?! – налетела деловая женщина на Лисовца.
– Ну не могу я хлеб-то! Это ж… ну… хлеб. Да не волнуйся ты – я и лопаты загнал, и колесо. Во, твоя доля. – Лисовец протянул мятую «сотню». – Хватит на дозу-то?
– Какую дозу?!
– Да ладно тебе. Я ж всё понимаю. Вы ж там в Москве все наркоманы… Даже правительство.
…Достоверно неизвестно, откуда Витенька прознал про их сговор, или просто чуйка сработала, но он нанёс ответный удар.
– В шкатулочке!… Всю пенсию!!!… Подчистую!! – хрипела мать. – Вале.. Валерьянки! Ой, сердце…
Все 9 тыщ рублей быстро нашлись. Между сарафанами Медведской. Последним гвоздям в крышку гроба материнского доверия оказались слова пришедшего отца. Он увидел свою лопату у Трегубова, который купил её у Конокрада, который украл её у Левых, которая обменяла её на пол-литра у Лисовца. Который дал показания о преступном сговоре с наркоманкой-Медведской. Сарафаны с Коэльо отправились в чемодан, а мать напоследок первый раз в жизни не осенила её крестом.