Лариса Константиновна взяла из гнезда трубку, по памяти набрала номер архива и стала напряжённо вслушиваться, ожидая щелчка. Но щелчка не последовало, послышался длинный гудок, и трубку на том конце сняли.
— Я вас внимательно слушаю, — раздался голос собеседника.
— Николай Николаевич?
— Да, это я. Вы готовы сообщить мне информацию?
Раецкая проглотила ком, подступивший к горлу.
— Пока нет… Но я хочу вас предупредить, что вы принимаете соучастие в преступлении.
— Глупость какая! Я всего лишь должен получить от вас информацию и дать на неё разъяснения.
«Ага, заволновался Николай Николаевич», — почувствовала Лариса Константиновна и пошла в атаку:
— Это вам так кажется! А на самом деле вы участник преступного сговора, сообщник террористов, и я вам обещаю, что если вы не начнёте говорить, загремите за решётку как соучастник!
— Меня предупредили, что вы будете угрожать, — спокойно ответил собеседник.
— Кто вас предупредил?! Вы понимаете, что здесь гибнут люди! С вами в данный момент говорит следователь Раецкая Лариса Константиновна, и если вы не начнёте сотрудничать, я вас посажу быстро и надолго. Вы меня поняли, Николай Николаевич?!
— Вы следователь? — хохотнул собеседник на том конце провода. — А почему я должен вам верить? Я тоже могу сказать, что рядом со мной сидит Папа Римский.
— Вы можете позвонить в отдел и назвать мою фамилию. Вам там подробно всё объяснят.
— Я в этом совершенно не заинтересован, — было слышно, что голос собеседника дрогнул и он находится в замешательстве. — Поймите же, я не отказываюсь вам помогать. Просто я не знаю, чем я могу вам помочь.
— Я дам вам информацию, — сказала Лариса Константиновна. — А вы мне ответите, что это может значить.
— Давайте попробуем.
Раецкая повернулась к числам, написанным на обоях.
— Диктую, записывайте. Ручка у вас есть?
— Всё у меня есть. Диктуйте. Я готов записывать.
— Десять, двенадцать, одиннадцать, тридцать два, восемнадцать, двадцать. Записали?
— Записал. Это всё?
— Нет, вот ещё ряд чисел. Пишите, пятьдесят три, шестьдесят семь, тридцать три, двадцать три, восемьдесят шесть, восемьдесят восемь. Записали?
— Восемьдесят шесть и что там ещё?
— Восемьдесят восемь.
— Записал. Это всё?
— Да, и мне нужно знать, что означают эти числа.
— Хорошо, я поломаю над этим голову, — ответил собеседник из архива и спросил: — А как я смогу с вами связаться?
— Не надо ни с кем связываться, — ответила Раецкая, — я сама вам позвоню, Николай Николаевич. Кстати, как ваше настоящее имя?
Собеседник ничего не ответил. В трубке раздались короткие гудки. Раецкая поставила её в гнездо и задумалась, правильно ли она поступила. Зазвонил телефон. Лариса Константиновна вздрогнула и судорожно схватила трубку: