— Да, а что? — тут же отреагировал мотоциклист и расправил плечи. — Он сразу заприметил, что мы не кидалы какие-нибудь, а свои, проверенные кенты.
— Да уж, кенты, — улыбнулась Лариса Константиновна, — это точно. На зоне таких, как вы, кентов-идиотов много. А скоро станет ещё на три кента больше.
— Вот что я вам скажу, — решил я привлечь к себе внимание, — а в бензовозе, что устроил здесь переполох, тоже был мужик с бородой.
Следователь взглянула на меня.
— И что?
Я повёл плечами.
— А вдруг это не случайное совпадение, это может быть один и тот же тип.
— Может да, а может, и нет. Следствие покажет, — ответила она на моё предположение и вновь повернулась к парню, — больше ты ничего не вспомнил?
— Нет. Я всё как было рассказал, — ответил он и затравленно посмотрел на Костю и милиционеров, его лицо вновь приобрело обречённый вид. — Я, правда, не знаю его. Не надо меня в тюрьму. Нас просто попросили.
— Попросили вас! А если б вас убить попросили, что тогда?!
— Это совсем другое!
— Это другое, — передразнила Раецкая и повернулась к милиционерам. — Забирайте в отдел. Я потом приеду и допрошу на протокол. Может, ещё чего вспомнит.
На какое-то мгновение повисла тишина. Её нарушил тяжёлый вздох мотоциклиста.
— Так где вы говорите Максим? — спросила у меня Раецкая.
— Где-то в доме, — ответил я, махнув рукой в сторону крыльца. — Вон Ольга вышла, у неё спросите. Она покажет.
22. Рассказывал Осипович Андрей
Следом за Раецкой приехала на такси Ирина со своими сыновьями — Артёмом и Мишей. Артём был ровесником моей дочери, а вот Мишке ещё не исполнилось и девяти. По характеру мальчишки были совершенно разные. Артём всегда производил впечатление спокойного, ответственного, порядочного, заботливого парня, а Мишка поражал неуёмной энергией, неусидчивостью, он за одну минуту успевал нашкодить сразу в нескольких местах, при этом был ябедой, маменькиным сыночком и жутким хитрюгой.
Ира у нас была женщиной со странностями, но я обожал её за то, что она не такая, как все. Творческая личность, предпочитающая одиночество шумной компании. Она довольно неплохо рисовала, и мне её картины нравились. Правда, это было искусство не для всех. То, что она рисовала, у многих вызывало ужас и отвращение. Я как-то услышал от одной её знакомой такую фразу: «Я даже не могу представить, что у неё творится в голове». Но мы всегда с ней находили, о чём поговорить, нам было интересно друг с другом, и я часто замечал ревнивые взгляды жены.
Невысокая, худенькая, вьющиеся волосы до плеч, над верхней губой родинка слева. И хоть одевалась она скромно, что-то в ней было такое, что сразу притягивало внимание. Самое забавное, что она искренне считала себя ведьмочкой и даже проштудировала в своё время море книг по белой и чёрной магии.