— Последний вопрос. — попросил Трудовой. Дэвид одобрительно вздернул брови, выказав готовность подождать. — Почему сестра?
Дэвид задумался, стоит ли отвечать на этот вопрос. Рассудив, что от этого ничего не зависит, он соизволил:
— Она уже как-то развязала одну войну. И сейчас всё сделает правильно.
* * *
Глава коллаборации ИФ Стив Трудовой находился в своём кабинете, ожидая встречи с основателем Организации контроля Дэвидом Кором. На его телефон поступило сообщение: «Стив, простите, но встреча не состоится». Что за ерунда? — подумал Трудовой. Зачем назначать встречу, если не получается на неё явиться? И о чём этот Кор хотел, но передумал говорить с ним? Такое поведение основателя Организации разозлило Трудового. Спустя некоторое время на телефон пришло ещё одно сообщение: «12 минут. С Вашего адреса получен код 48». Трудовой даже подскочил, прочтя его. Значит, их разговор с Дэвидом уже мог состояться, и… Нужно было теперь выяснить, что с ним происходило за прошедшие 12 минут до перезагрузки.
Принцип схемы «48» был известен только нескольким самым надёжным людям. Конечно, никакие технические приборы так и не смогли записать информацию из альтернативного времени. Тот, кто почувствует нечто странное, а вернее обнаружит, что кто-то собирается использовать возможность выполнить перезагрузку, должен включить все имеющиеся приборы передачи данных. В случае с Трудовым, у него оказался с собой только телефон с включенным микрофоном. Команда «48» включала мониторы и динамики (или только динамики, как в этот раз), расположенные в палате диспансера при НИИ головного мозга, и предавала на них всю информацию с места, откуда команда была оправлена. Пациент Даун Грэй знал, что в этом случае ему нужно максимально точно запомнить всё, что он услышит и увидит по телевизору. После регистрации каждой перезагрузки, врачи диспансера должны были проверять состояние Грэя и, если он показывал, что получил команду «48», уведомить об этом того, кто отправил команду и попытаться максимально точно узнать, что происходило на месте событий.
К сожалению, по непонятным причинам, состояние Грэя так и не начало улучшаться за время его диспансеризации. Выражать свои мысли словами он так и не научился. Грэй только стал жаловаться на галлюцинации, которые начали появляться после операции. Он объяснял, как мог, что его галлюцинации делятся на два типа: первые — когда что-то повторяется дважды в подряд, беспокоили не сильно; вторые — когда некоторые предметы меняли формы и размеры, появлялись всё чаще и мешали ориентироваться. Главврач, постоянно проверяющий состояние Грэя, заметил, что его рисунки стали более абстрактными, и поэтому понимать Грэя становилось всё сложнее. После детектирования очередной перезагрузки, главврач заглянул в палату Грэя. Тот сразу начал показывать, что только что включались колонки с важным сообщением и то, что в них он слышал имя Стива. Некоторые ключевые слова заранее были оговорены. Больше главврач толком ничего понять не мог, что хотел сказать ему Грэй. Да и сам Грэй не совсем понимал, что он хочет сказать, поскольку не разбирался в том, о чём Стив разговаривал со своим собеседником. Главврач сообщил Стиву Трудовому, что может передать изображения рисунков на телефон, но Трудовой запретил это делать, сказав, что уже сам едет в диспансер побеседовать с Грэем.