— Во-от, а ты говоришь, «никакой выгоды». Международная политика замешана! — глазом не моргнув отвечала Стеша.
Один Борис Годунов вызывал у нее доверие: обижается он на нас, оговорили его, назвали иродом и детоубийцей, и теперь явление его духа — к смутным временам. А еще он, дескать, сопереживает своему тезке, еще одному царю Борису, которому тоже не повезло с временами: разруха, голод, бардак, семибанкирщина и цены на нефть ниже плинтуса…
— Стеш, ну ты умный человек вроде… Что ты за источники цитируешь? — махала руками Лика.
— А что, источник не хуже прочих! И толкование психологически достоверное. Почему царь не может пожалеть царя… на которого тоже повесили всех собак? Кроме шуток: доверяй только тем призракам, которых увидишь сама. Не забивай себе голову байками о неуспокоенных душах великих. Но прислушивайся к тому, что сами великие рассказывают о душах.
Шедевром духовидения Стефания полагала призрак девочки, явившийся к известному доктору Снегиреву, и, разумеется, призрак монаха Бертрана, неопровержимые знаки присутствия которого нашел Станиславский, когда гостил в Нормандии, в аббатстве у Метерлинка. Что же до девочки, то она пришла просить доктора спасти ее мать и брата, написав ему на бумажке адрес дряхлой развалюхи. Снегирев послушался и в подвале покосившегося дома действительно обнаружил едва живую женщину с ребенком…
И, наконец, обе они горько сожалели о том, что особняк купца Игумнова, жемчужина архитектурная и мистическая, давно и прочно занимает французское посольство. «Московскую мистику облюбовали иностранцы, — сетовала Стеша. — Или это своеобразное продвижение русского бренда? Или заблудшие души в обиде на соотечественников ищут окошки в Европу?» И как-то она встрепенулась в недавнем разговоре о том, что призрак Белой дамы — любовницы Игумнова, которую он по преданию замуровал в стене дома за измену, — очень не любил карточные игры…
Дивный сказочный терем на Якиманке… Слишком известный и много раз описанный в историко-мистическом поп-чтиве, чтобы его взяла в свою книгу Стефания, вечно жаждавшая новизны. Впрочем, как любой исследователь! Но она так жарко сожалела, что эта шикарная тема досталась не ей! Мало того что внутри обосновалась Белая дама, так в 1920-е годы здесь на несколько лет воцарилась лаборатория по изучению мозга Ленина — и других мозгов, куда более интересных! Лаборатория выросла в институт, и впоследствии в нем хранились и изучались мозги Маяковского, Андрея Белого, Эйзенштейна, академика Павлова, Мичурина, Циолковского… Здесь изучалась гениальность на биологическом уровне, и сия миссия, разумеется, была засекречена. Возможно, по причине и того, что никаких открытий на ее счету не числилось. А может, открытия были совершенно иные — метафизические? Может, души приходили проведать свои выдающиеся мозги… Стефания любила фантазировать на эту тему и, кажется, включила в свой сборник лютеранскую больницу, в здании которой преемник института мозга обретается и по сей день… И которая какой-то период совершенно не охранялась и была разграблена. Чьи мозги, интересно, были украдены, вот вопрос…