— Да, сэр.
Ловушка сработала! Шейн получил от слуги признание, которого не мог добиться от Юнис. Улыбка удовлетворения озарила его неприятное лицо, он кивнул и продолжил:
— Когда она произошла?
— Фердинанд, молчи, — приказала Юнис. Ее голос был тих и спокоен, но лицо пылало от гнева. — Ты ничего об этом не знаешь!
— Это правда, сэр, я не знаю.
Дворецкий ощутил важность своего положения и пожалел, что совершил оплошность.
— Молчите, мэм! — рявкнул Шейн и, обернувшись к испуганному Фердинанду, сказал:
— Говорите мне правду, иначе отправитесь в тюрьму! Когда произошла ссора, о которой вы только что говорили?
Юнис держалась совершенно безразлично, она выглядела, как трагическая актриса.
— Фердинанд, скажи ему. Расскажи все, что знаешь, но говори только правду.
— Да, мэм. Да, сэр. Она произошла перед тем, как они вышли.
— Ах, перед тем. И они вышли вместе?
— Нет, сэр. Миссис Эмбери вышла позже, сама.
— Я говорила вам это! — вставила Юнис. — Я рассказала вам все подробности того вечера.
— Вы пропустили ссору. В чем она заключалась?
— Едва ли этого достаточно для того, чтобы назвать «ссорой». Мы с мужем часто расходились во мнении относительно всяких пустяков. Мы оба немного вспыльчивы, и часто препирались по мелочам, которые вскоре забывались.
— И это правда, — добавила мисс Эймс. — Для безумной влюбленной пары они часто ссорились. Я часто думала о том, что это самая сварливая семья из тех, что я видела.
Шейн резко взглянул на пожилую леди.
— И что? — спросил он. — Вы слышали эту конкретную ссору, мэм?
— Насколько я помню, нет. Даже если бы и услышала, то не обратила бы особого внимания.
— Из-за чего хоть произошла ссора?
— О, все по той же старой причине. Миссис Эмбери хотела…
— Тетушка Эбби, прекрати! О чем ты говоришь! Перестань говорить о моем секрете!
— Тайна, мэм? — холодные голубые глаза Шейна блеснули. — Так кто раскроет секрет?
— Никто, — отрезал Хендрикс. — Шейн, мне кажется, что вы пытаетесь запугать двух нервных женщин, чтобы они признались…
— Кто говорил о признании? Признание в чем? И кто обвинял кого-либо?
Хендрикс молчал. Ему не нравился Шейн, но он видел, что это мастер своего дела, и его неожиданные и поразительные предположения пробуждали антагонизм или страх, вскрывая новые факты.
— Я не выспрашиваю ни о каких секретах, за исключением тех, о которых я обязан знать ввиду моей профессии. И в связи с этим, мэм, я прошу вас ответить, что вы имели в виду, говоря о секретах?
Юнис взглянула на него и какое-то мгновение молчала. Затем она сказала:
— Полагаю, у вас есть право спрашивать. И я не возражаю против того, чтобы ответить. Мистер Эмбери был добрым мужем, но он категорично отмахивался от мысли предоставить мне карманные деньги. Это не упрек в отсутствии щедрости: он настаивал на том, чтобы у меня были счета во всех магазинах, где бы я ни захотела. Но я часто просила его выделять мне какую-нибудь оговоренную сумму на постоянной основе. И это было причиной большинства наших так называемых ссор. Я предпочитала держать это в секрете, но раз уж необходимо, то я признаюсь в этом.