— Да.
— А как вы передадите деньги? Опишите саму процедуру.
— Я думаю, что они сядут в мою машину. Там и состоится деловой разговор.
— Ну что ж. Поедете и отдадите. Согласны?
— Я не только согласен, но и заинтересован в этом.
— Мотив такой заинтересованности?
— Я не хочу быть должником у воровских авторитетов. Ведь потом они все равно потребуют с меня их долю. А если я рассчитаюсь с ними сегодня, то стану от них независим.
После допроса Кристаллов забрал у банкира ключи от сейфа и кабинета, пригласил специалиста из технической лаборатории, который изъял микрофоны. Один микрофон установили в автомобиле Хворостова. Потом, пригласив Хворостова и шофера в машину банкира, оперативники вместе с ними уехали в ГУВД, чтобы подготовиться к встрече с Копченым и Харитоном.
Глава четырнадцатая
Операция захвата
Жизнь человека — дар Божий;
кроме Него, никто не имеет
права отобрать ее.
Автор
Объединенную группу захвата возглавил Степанов.
Дождавшись подкрепления — омоновцев под руководством подполковника Тришкина, решили начать операцию. Тришкин провел короткий инструктаж:
— Вы знаете, что братва Самсона — это ликвидаторы. На их совести немало трупов, поэтому на ее легкий штурм нам рассчитывать нечего. Это одно. И второе. Прошу запомнить: никто из них не должен уйти.
— А если найдется такой шустряк и вырвется из нашего кольца, можно в него стрелять? — спросил двадцатидвухлетний омоновец.
— Ты его должен догнать и задержать, а если не сможешь догнать, то стреляй на поражение. Нельзя из-за какого-то подонка все провалить, — отрезал Тришкин.
— А если он окажется безоружным? — продолжал все тот же розовощекий здоровяк.
— У такого отмороженного негодяя всегда есть дура, из которой он тебя не убьет только потому, что ты его опередишь.
Улыбки, промелькнувшие на лицах оперативников, подтвердили, что намек Тришкина ребята поняли.
Участвуя в захватах преступников или в обысках, оперативники нередко присваивали «бесхозные» стволы. Тут срабатывала мужская слабость, влекущая опера к оружию, как женщину к косметике. Потом этот ствол выручал его, когда при задержании преступника он превышал пределы необходимой обороны. К приезду следователя на место происшествия у мертвого преступника в руке был исправный пистолет с патроном в патроннике. А на курок он просто не успел нажать… Работник милиции оказался проворнее… Выходило, что никакого превышения пределов необходимой обороны не было.
При этом никто из оперативников, даже сам стрелявший, не видел, кто вложил в руку убитого оружие из своего запаса. Тут просто срабатывала товарищеская взаимовыручка, которую никто не хотел афишировать. Они поступали так, как киногерой Глеб Жеглов, для которого хороший преступник тот, который или сидит в тюрьме, или убит. Конечно, такое рассуждение безнравственно и подлежит осуждению. Но если нас поставить на место милиционеров, ежедневно рискующих жизнью, защищая общественные интересы, то, возможно, и среди нас нашлось бы немало лиц, которые в своей работе стали бы иногда использовать такие приемы.