Три дня свидания с близкими для Власа пролетели как одно мгновение, после чего наступили серые будни зековской жизни.
Получив из дома богатую передачу, Влас, как принято у воров, большую часть продуктов отдал братве. Такое неписаное правило он всегда неукоснительно соблюдал. Поведи он себя иначе, его не спас бы от осуждения братвы никакой авторитет и он мог опуститься до положения крыс.
Крысы водились в колониях и общего, и усиленного, и строгого, и особого режима, независимо от того, как бы жестоко с ними ни обращались «друзья» по несчастью. Обокрасть своего товарища-зека, ни с кем не поделиться тем, что у него есть, — таков зек-крыса.
Зеки-крысы относятся к категории безжалостных, хищных животных. Крыса может у больного, умирающего зека вырвать изо рта золотую коронку, отобрать лекарство, а у соседа по шконке украсть из тумбочки мыло, пасту, сигареты.
Выйдя из барака с Камботом, Влас прошел с ним к курилке, которая представляла собой квадратную скамейку, опоясывающую иву. Присев вместе с другом, Влас, виня себя в невнимании к Камботу, решил его отругать.
— Ты почему, Камбот, себя не уважаешь?
— Из-за чего ты так считаешь? — удивился тот.
— Я вижу, что ты себя совершенно не уважаешь и не думаешь о своем будущем.
— С чего ты взял?
— Вот с этого дерева хрен сорвал, — недовольно буркнул Влас.
— Ты, Влас, башковитый мужик. Мне с тобой чердаками мериться не приходится, поэтому без нотаций объясни мне, в чем я провинился перед тобой?
— Ты, Камбот, передо мной ни в чем не провинился, ты себя обижаешь.
— Говори толком, в чем дело?
— Сколько ты уже оттянул в зоне?
— Шесть лет.
— Сколько тебе сват дал по приговору?
— Десять.
— Почему же ты, твою шею за ногу, не напишешь заявление на имя хозяина, чтобы он тебя выдвинул на условно-досрочное освобождение?
— А ты мне ничего об этом раньше не говорил, — с наивностью ребенка оправдывался Камбот.
Влас знал, что тот именно так ему ответит и в конечном итоге не Камбот, а он сам окажется виноватым.
— Я тут затуркался и забыл, что у тебя по сравнению со мной небольшой срок. Но ты-то сам о себе должен помнить!
Однако доказать Камботу, что первейшая обязанность того беспокоиться о себе, оказалось невозможно.
— Ты, Влас, все тут знаешь. Я человек маленький, поэтому ты за нас обоих должен думать.
— Какой же ты маленький, коли вымахал ростом под два метра?
— Если бы по моему росту у меня был и ум, то я вместо Дикого положенцем бы стал. А так я для всех только бык, — обиженно заметил Камбот.
Ну как можно было на него сердиться? Похлопав его по спине, Влас строго потребовал: