. Поначалу Пантин еще пытался сосчитать количество увиденных им трупов, но потом понял, что они буквально везде. Некоторые тела так и не были найдены, поскольку многие из тех погибших, кто не поймал пулю, не умер от голода и не был разорван осколками снарядов, просто сгорели заживо. В какой-то момент Ярославль превратился в огромный, титанический пожар, который огненным морем простирался между двумя реками.
Как вспоминал переживший этот кошмар очевидец, первый пожар в городе начался еще 7 июля. «Самый первый пожар начался на Цыганской улице, загорелся двухэтажный дом. В этот день водокачка была испорчена и подача воды была прекращена, и жителям пришлось брать воду из колодцев ближайших домов. К вечеру жители, видя, что положение не улучшается, стали рыть ямы, чтоб что-нибудь спасти из имущества, т. к. напуганные пожарами боялись, что загорится ночью, так и самим не выйти, не только имущество спасать. К ночи нависли над городом тучи, засверкала молния, как будто нарочно, чтоб еще более навести страху на жителей, полил дождь. Ночь кое-как хотя и беспокойно, но все-таки провели».
В одной из своих статей В.А. Мясников отмечал: «6 июля прошло в пожарном отношении благополучно, хотя со второй половины дня и до ночи интенсивный обстрел со стороны Всполья нарастал в направлении к Успенскому собору и Стрелке, а с Туговой горы к Спасскому монастырю и Демидовскому лицею. На рассвете 7 июля усилился обстрел Вознесенских казарм на Сенной площади. Содержащихся здесь военнопленных немцев полковнику Перхурову пришлось перевести в другие казармы. От снаряда загорелся склад военного ведомства». В то время ярославская пожарная команда еще работала слаженно и относительно оперативно, ей помогала вольно-пожарная дружина (надо отметить, что до революции эти две организации не очень ладили между собой). Планомерное тушение пожаров было прекращено, когда пожарные и их лошади стали повально гибнуть от пуль и осколков, которые также в крошево рвали рукава брандспойтов. Приблизительно в полдень 7 июля загорелся Спасский монастырь, затем Демидовский лицей, потом торговые ряды и другие строения в центре города. К Спасскому монастырю быстро прибыла городская пожарная команда, но из-за сильного пулеметного и артиллерийского обстрела работать не смогла и уехала обратно в депо. На смену ей прибыли дружинники из вольно-пожарного общества и, поставив ручную машину за храмом Богоявления, начали было тушить огонь, но усиливавшийся обстрел прервал и их работу. Тогда казалось, что пожары в городе будут хоть и пугающим, но все-таки единичным явлением. Однако через пару дней не осталось и следа от подобных иллюзий. В сводке от 9 июля 1918 года штаб Перхурова сообщал: