И, уже закрывая дверь, она подумала: «А не остаться ли? Вдруг без меня…»
За дверью послышалась возня, приглушенный спор, всхлипывания; дверь открылась, мелькнуло лицо матери, и отчим спросил:
— Ну?
— Не думай обо мне плохо, — из-за спины просила мать, — я предчувствую, что мы больше…
— Старческая сентиментальность! — крикнул отчим и ушел.
Натали обнимала мать, бормотала:
— Если хочешь, я останусь. Я же не знала, что тебе так плохо. Давай я останусь, а?
— Нет, нет. Ты поезжай. Тебе надо съездить. Это лучше. А у меня пройдет.
Натали постояла в подъезде, словно что-то не отпускало ее. И вместе с тем она понимала, что возвращаться нельзя.
И она пошла по улице, размахивая портфелем, в котором уместились все ее вещи.
Шагалось легко.
Да ей просто не хватало воздуха: рядом с отчимом даже дышать надо было экономно.
Так часто бывает — требуется освобождение, чтобы оценить ужас плена.
А когда застучали колеса поезда, у Натали чуть-чуть закружилась голова. Впервые ее лицо овевал ветер дороги, и она понимала, что теперь будет тосковать по нему.
Она была молода, она еще не знала своих сил, которые смутно, сладко и стыдно тревожили ее, но не пугали пока. Она только догадывалась о том, что ей предстоит испытать. Предчувствия были радостны и светлы, и если бы кто-то сейчас предсказал Натали то, что ей суждено пережить, она бы просто не поверила…
Все поглядывали на нее с улыбкой — такой у нее был взбудораженный вид, а высокий парень в черной рубашке, кудрявый и голубоглазый, встал рядом и спросил:
— Впервые? Да?
Натали кивнула.
— В Москву?
— В Москву, — с наслаждением выговорила она и повторила: — В Москву, впервые. Да.
— Одна?
— А что?
— Любопытно.
Глаза у парня были задумчивые, даже грустные, а разговаривал он весело.
— Почему любопытно? — спросила Натали. — Ведь вы тоже один?
— Я один, — уж совсем грустно сказал он, а она неизвестно отчего покраснела. — Я большой, а вы еще цып-цып-цып… Понятно?
— Нет, я не цып-цып-цып, — серьезно возразила Натали, немножко обидевшись. — Я уже имею право рассуждать и поступать по-своему.
— Да ну?
— И не смейтесь, пожалуйста.
— Я, в общем, не смеюсь. Вы учиться?
— Учиться, учиться, — торопливо соврала Натали, потому что не смогла от неожиданности придумать ничего более правдоподобного, и опять покраснела. — Вернее, попытаться.
— Куда?
— Мне хотелось бы в педагогический.
— Это вам не подойдет.
— Ну почему?
— Рост маленький. Дразнить ученики будут. Авторитета не завоевать.
Натали ответила серьезно:
— Завоюю.
Парень кивнул.
— А вы учиться? — спросила она.
— Нет. Просто так. По Москве побродить.