— Ничего особенного, — отвечала Натали, — я и то устаю.
Но сколько бы ни было забот, тоска преследовала ее. Спасением было умение не поддаваться этой тоске, подолгу сидеть над страницей, пытаясь понять смысл строки, сидеть до тех пор, пока тоска не отступала.
Временами казалось, что все переживания — предчувствие огромной, неотвратимой беды. Она, беда, придет неизвестно когда, но придет обязательно. И перед ней не устоять. Временами же казалось, что тоска — просто спутник нелепо сложившейся жизни.
Натали пыталась привыкнуть, воспринимать все, как должное, а может, и необходимое.
«Не хитришь ли ты? — спрашивала она себя. — Разве не бывает просто счастливых людей, понятия не имеющих, йапример, о том, что такое тоска? Бывают такие. Ну, а что делать, если я по каким-то от меня не зависящим причинам не попала в их число? Это не значит, что я должна признать себя несчастной и опустить руки. Счастье не в том, чтобы пользоваться выпавшей тебе по воле случая удачей, а в том, чтобы найти его в самых немыслимых обстоятельствах. Настоящее счастье — это счастье завоеванное».
Здоровье бабушки было все хуже и хуже. «Скорую помощь» приходилось вызывать почти каждый день.
Ночами Натали не высыпалась, потому что даже сквозь сон прислушивалась к дыханию бабушки.
Нередко, почувствовав недоброе, она убегала с лекций.
— Если бы ты знала, как мне стыдно, — говорила бабушка. — Никому в жизни я не доставляла столько хлопот.
К лету Натали осунулась, экзамены сдала кое-как, потеряла стипендию, стала раздражительной и однажды так разругалась в трамвае, что застыдилась и подумала: "Тебе самой к врачу надо».
За лето она не отдохнула, потому что пришлось много подрабатывать: с деньгами было худо.
Она уж не помнила, как закурила в первый раз. Кто-то из стенографисток на каком-то затянувшемся совещании предложил ей сигарету. Натали попробовала, ее замутило, вокруг раздались смешки, и она решила научиться курить.
Сначала курение не доставляло никакого удовольствия, хотя и развлекало. Но однажды, сидя ночью на кухне над срочной расшифровкой, Натали вспомнила, что курение будто бы разгоняет сон, и выкурила сигарету с неожиданным наслаждением.
Понемногу дело дошло до того, что она стала носить сигареты в сумочке. Утешала она себя тем, что может бросить курить в любой момент. Однажды решилась — промучилась целый день и к вечеру полезла-таки в сумочку.
Но вместе с угрызением совести у нее словно появился новый, тайный друг, с которым можно поговорить по душам и который умеет утешать и успокаивать.
Когда от бабушки уже почти нельзя было отходить, Натали подала заявление о переводе на заочное отделение. Узнав об этом, бабушка вконец расстроилась, и Натали изобретательно доказывала ей, что совершила это будто бы в своих интересах.