— А разве я?.. — Натали задохнулась морозным воздухом. — Разве я что-нибудь?..
— Но мы же не дети. Мы…
— Подожди, подожди. — Натали остановилась. — О чем ты?
— Я хочу предостеречь тебя. Нельзя так. Ты понимаешь…
— Ничего я не понимаю! — Натали отвернулась. — Я боюсь только одного… Вдруг я… Мне все кажется, что тебе плохо, а я могу помочь и…
— Не надо. — Виктор пальцами размял огонек папиросы. — Не надо.
И если бы он даже окликнул ее, она бы не обернулась. Да он и не окликал.
Натали пришла домой, не заботясь о том, чтобы скрыть свое состояние. Все будет просто: сейчас Игорь спросит, что с ней, она расскажет, и они расстанутся.
Игорь открыл дверь и убежал в комнату с возгласом:
— Посмотри, что я купил!
В комнате стоял телевизор. Игорь крутил ручку настройки. Ему, конечно, было не до Натали, и она ушла в кухню, чтобы побыть одной, пройтись от стены к стене, схватившись за голову руками.
А телевизор гудел, а Игорь кричал:
— Иди, иди сюда, потом поешь! Все в порядке!
«Все в порядке, — подумала Натали, — сейчас я возьму себя в руки. Сейчас я возьму себя в руки».
Хорошо, что свет в комнате был потушен, и Игорь не отрывал взгляда от экрана. Он, хоть и терпеть не мог оперы, на сей раз блаженствовал.
А Натали думала, что вот — а ведь сердиться-то не на кого. Разве что на себя…
Когда к ночи кончились передачи, Игорь с сожалением выключил телевизор и, вытянувшись в кресле, сказал:
— Теперь жить можно… Я имею в виду футбол и хоккей. А не философию. И если у тебя плохое настроение, то телевизор тут ни при чем.
И оттого, что он был прав, она вдруг ощутила резкое, почти физическое желание смутить его, испугать; спросила:
— А мне сегодня, знаешь, что подумалось? Что я не люблю тебя. Как ты на это смотришь?
— Я? — удивился Игорь и, улыбаясь в растерянное, испуганное лицо Натали, ответил: — Во-первых. Бывает категория людей, которые все делают не вовремя. Почему сегодня, когда у меня радость, ты затеяла этот разговор? Почему не вчера? — Он опять улыбнулся. — А о том, что ты меня не любишь, об этом я, право, не думал. Не было поводов. Это во-вторых. И в-третьих. Я знаю одно. Что характерец у тебя… скажем так: сложный. И мне придется над ним немало поработать. Зато потом ты будешь золото. Ну, а если говорить серьезно… за меня ты вышла, собственно, в минуту отчаяния. Да и не вышла, а… даже не знаю, как это называется. То, что в твоем возрасте и при твоих взглядах именуют любовью, меня не интересует. А, может, то, что я к тебе испытываю, и есть любовь. Может быть. Я знаю и знаю твердо: ты мне нравишься, ты у меня первая, ты меня, так сказать, полностью устраиваешь. Это нормальное чувство нормального человека, а все остальное… — Он усмехнулся добродушно. — Все остальное тонкости терминологии. А мы будем жить хорошо.