- Кстати, и Крематорий и сам скоро подъедет, - смеётся Роберт Сергеевич. – Я не смог ему отказать, он так напрашивался... Прости, Зоя.
- Единственный живой и адекватный человек среди всех вас, - припечатывает Зоя Андреевна, скептически глядя на мужа. – И отлично знает, как и с кем общаться!
- Ну да, у него были поводы научиться общаться правильно, - синхронно смеются в ответ Лена с отцом. - И нравиться людям.
Глава 14 (коррекция)
На каком-то этапе, после вопросительного взгляда Комаровских в сторону Роберта Сергеевича, из-под топчана появляется трёхлитровая запылённая бутыль с какой-то загадочной надписью заковыристой вязью, из которой лично я понимаю только цифру « 40 ͦ ».
Асель достаёт откуда-то посуду, и "взрослая" мужская часть аудитории начинает дегустировать содержимое бутыли. Минут через пятнадцать, под насмешливые взгляды женщин, дегустация перерастает во что-то чуть более масштабное.
Затем к Зое Андреевне приезжают какие-то подруги её возраста, и "взрослые" женщины, хихикая и оглядываясь на беседку, исчезают в доме. Чтоб через пять минут объявиться на балконе второго этажа, в шезлонгах и тоже с какими-то бокалами в руках.
Асель с Леной остаются с нами.
- Кажется, распределение по группам произошло штатно, - шепчет Лена мне на ухо и быстрым движением выхватывает из-за моей спины с моей тарелки бутерброд. Который я перед этим старательно мазал икрой, клал на него тонким ломтиком рыбу, стараясь, чтоб икра не расплылась; затем выбирал сыр и ветчину, чтоб положить сверху.
- Опять двадцать-пять, мы же договаривались, - кошусь на неё. – Скажи и я тебе сделаю! Лен, ну куча же еды на столе?!..
Но выяснять отношения при всех не комильфо, потому Лена просто показывает мне язык и через секунду, пользуясь тем, что на нас никто не смотрит, вообще проводит языком мне от подбородка до самого верха лба.
Опешив, не нахожу что сказать ей в ответ. Только широко раскрываю глаза от удивления.
Как обычно в мужской компании за выпивкой в этой стране, разговор на определённом этапе сворачивает на политику.
Комаровских, вначале тщательно взвешивая слова, оглядывается на меня и Вовика, а Бахтин – только на Вовика; но после пояснений Роберта Сергеевича, кем мы ему приходимся, «взрослые» перестают сдерживаться.
- Вообще, конечно, подзасрались мы, чего там, - морщась после выпитого залпом, говорит Комаровских, протягивая руку к тарелке с сыром. – Чтоб раньше, ну даже не при нас, а ещё, допустим, в восьмидесятые, более сорока процентов личного состава под подозрением в нелояльности...
- Ты сейчас о Конторе или о стране? – уточняет Роберт Сергеевич.