Ольга ушла, не попрощавшись, а Смагин, закрученный в водовороте множества дел, связанных с любым отплытием судна в дальний рейс уже через пару минут позабыл о ней и лишь через месяц, далеко в океане, когда прошла эйфория после встреч с пестрыми базарами Сингапура, сверкающего золотом неповторимого Бангкока, заброшенными в джунглях дворцами Мадраса, Игорь почему-то с тоской вдруг вспомнил все поминутно, каждое слово Ольги, ее опустошенный взгляд, свои беспечно брошенные слова.
Боже, как же теперь он страдал, вспоминая последние часы расставанья. Но видно есть на свете бог, или просто душа женщины не такая черствая, как иногда кажется мужчинам, но в тот же день Смагину принесли радиограмму. «Игорь нас все нормально зпт Димочка растет эпт родители здоровы зпт желаю счастливого плавания целую зпт твои Дима Оля тчк».
Как же он проклинал себя, когда их судно попало в жесточайший шторм в Индийском океане, а, наспех загруженный свинец в твиндеках сместился, в клочья, разрывая стальные крепления и заваливая судно на критический крен, после которого наступает угол заката, метацентрическая высота становится ровна нолю и любой пароход, независимо от величины и водоизмещения переворачивается, словно океанская яхта, потерявшая балласт, в считанные секунды. В эти минуту перед глазами Игоря выплыло, словно из тумана брызг, срываемого ураганным ветром с вершин десятиметровых волн, бледное и печальное лицо его любимой Олечки.
Нет, он не вспомнил в ту минуту ни матери, ни отца, ни даже маленького Демона, только грустные, словно у мадонны глаза ее светились искрами надежды из глубин черного, освещаемого вспышками молний, неба.
Опытный, с припорошенными серебристой сединой волнистыми волосами, капитан Петр Иванович Масалов дал команду третьему механику перекачать остатки топлива в танки, противоположного крену борта, судна и сделал еще одну грубейшую ошибку, вторую за этот рейс, после того, как согласился взять в порту Бомбей за хороший фрахт тысячу тонн свинца в слитках на Нью-Йорк, в верхнюю часть грузовых твиндеков.
Зная, что в осеннее время в северной части Индийского океана штормов практически не бывает, капитан Масалов надеялся проскочить на скоростном «писателе» до Суэца, там забункероваться и с хорошей остойчивостью спокойно идти через Атлантику. Но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Жестокий ураган поднялся от южной оконечности Африканского материка и, набирая силу, обрушился на восточную часть Аравийского полуострова, сметая на своем пути все живое, разгоняя волны пятнадцатиметровой высоты, которые, словно черные неприступные горы Сихоте — Алиньского хребта, накатывались на беззащитное суденышко, и только чудо могло спасти корабль от гибели.