К счастью чудо произошло и непонятно почему, но развернутый против волны заваливающийся то на один, то на другой борт сухогруз все же выдержал и не перевернулся. И в этот раз морское везение оказалось на стороне, сгрудившегося на ходовом мостике, в оранжевых спасательных жилетах, двадцати шести членов экипажа. Ураган прошел также быстро, как и внезапно возник, море слегка утихло, только серые рваные облака еще неслись с юга, огрызаясь проливным дождем.
Через неделю, уже в Средиземном море никто и не вспоминал и минувшей опасности, так же, как если бы пароход в ту ночь пошел на дно, и уже через месяц жители портового города Владивостока забыли бы о трагедии, прочитанной в местной печати и услышанной по радио. Измученные ожиданиями жены, возможно, еще год-два отмечали бы гибель моряков, собираясь мелкими группами у бронзового обелиска на морском кладбище и лелея надежду, что кто-то из моряков еще объявится спасенным.
Но проходили годы, надежды угасали, кто мог, повторно выходил замуж, и дети называли новых мужчин в своем доме папой, и лишь матери до самой смерти вспоминали бы о своих сыновьях, перелистывая старые бархатные альбомы с выцветшими фотографиями молодых и бравых сынов, и орошали бы их слезами выцветших и потухших глаз.
Вот почему сегодня Смагин пропустил эту неказистую парочку на борт судна. Он знал, что такое море, и никто на земле не мог точно сказать, свидятся ли эти люди вновь или нет, вернуться ли обратно все эти ребята, что поднимаются сейчас по трапу к своим женам, невестам, сыновьям. Они переступили черту отделяющие два мира и чтобы продолжить жить, требовалось переступить ее обратно.
Игорь с сожалением посмотрел на вахтенного помошника, который с пристрастием, словно натренированный охранник при входе в опасную зону, проверял багаж пассажиров на наличие спиртного, оружия и прочих, запрещенных к вывозу вещей на красном пассажире, хотя любой из этих моряков за определенную плату пароходскому чиновнику мог бы на вполне законных основания загрузить на судно контейнер выпивки и за месяц обогатиться на торговле зельем в экспедиции.
«Что же вы за моряки, почему с таким презрением вы посматриваете в сторону этих простодушных с загорелыми, обветренными лицами парней и девчат. Они, возможно, еще и не знают, что завтра им преподнесет океан, но в их глазах светится уверенность, эти ребята готовы ко всему».
Глава VI. Кровавые осколки тоталитаризма.
Погрузка пассажиров уже заканчивалась, когда к борту теплохода подъехал серебристый автобус с огромными тонированными окнами. На причал резво спрыгнул коротконогий, толстенький военный в зеленой форме погранвойск с пагонами майора. За ним из автобуса строем начали выходить солдаты с бритыми, загорелыми затылками, огромными спортивными сумками и рюкзаками за плечами. Правда, солдатами их назвать было трудно. Они больше были похожи на анархистов времен гражданской войны. Кто-то был одет в тельняшку безрукавку с крапчатым беретом отрядов особого назначения на голове, другие в обычные черные майки и бежевые полевые кепочки. Почти все парни были обуты в фирменные кроссовки, и каждый второй нес в руке японский двухкассетник. Они полукругом расположились на причале присели на свои рюкзаки и закурили. В воздухе повис до боли знакомый запах марихуаны.