Сашка повернулся, задев меня плечом.
— Дядя Петя идет, — сказал он.
Дядя Петя шел посередине улицы в черном костюме из грубого сукна. В этом костюме он приходил по субботам в школу. Он прошел калитку между женой и сыном, не взглянув на них. Тетя Настя и Витька пошли за ним. У крыльца дядя Петя остановился и вытянул в сторону левую руку. Тетя Настя проворно подошла к нему, и он опустил руку ей на плечо. Так они поднялись на террасу, а потом вошли в комнату. И когда дядя Петя поднимался на крыльцо, под его ногами скрипели сухие доски ступенек. Прежде чем войти в комнату, дядя Петя остановился и громко сказал:
— Запомни, Настя, скажут три человека: ты пьяный, — ложись и спи, хоть вина и не нюхал.
Дядя Петя как будто обращался к тете Насте, но мы-то поняли, кого он имел в виду. Мы подошли к ограде. Катя сказала:
— Тетя Настя совсем не похожа на маму. — Катя часто говорила невпопад. Мы к этому привыкли и не обращали на ее слова внимания.
На террасу вышел Витька, сказал:
— Я дома останусь.
— Что случилось? — спросила Женя.
Витька спустился с крыльца и подошел к забору.
— Сам не знаю…
— Он что-нибудь говорит? — спросил Сашка.
— На терраске про пьяного сказал. Еще ужинать попросил, а больше ничего не говорит.
— Афоризм, — сказал Сашка.
— Ладно, идите. Женя, не обижайся: из дома сейчас уходить неудобно.
— Что я, дура? Завтра, как встанешь, приходи. В шесть часов встанешь — в шесть приходи…
— Отец твой ругаться не будет?
— Глупости. Пусть только попробует…
Мы никогда не обращали внимания на настроение Жениного отца и совершенно не интересовались, что он о нас думает. Не трогали меня и крики Сашкиной мамы. А вот перед дядей Петей я чувствовал себя в чем-то виноватым. Напрасно я повторял себе, что никакой вины перед дядей Петей за нами нет, на душе у меня все равно было погано, словно я совершил какое-то предательство. По Сашкиному лицу я видел, что ему тоже не по себе.
Витька стоял у ограды, пока мы не завернули за угол.
— Зло берет. Человек сдает завтра последний экзамен, а ему треплют нервы, — сказала Женя.
— Тебя часто берет зло. Ты тоже вчера на пляже кричала на Витьку за училище, — сказал Сашка.
— Глупости, я вовсе не кричала. Я просто говорила, что его могут послать в город, где нет консерватории.
— Правда, куда вас пошлют? В какой город? В какое училище? Мы ведь так ничего и не знаем, — сказала Катя.
— Они не знают, а мы знаем! Нам самим никто ничего об этом не сказал.
— Зайдем к Алеше, — сказал я, когда мы вышли на широкую улицу.
Мальчишки пробовали запустить змея — пустое занятие при таком безветрии. Мальчишка в порванной на плече рубахе надсадно орал: