— Майяр, я приму во внимание ваши боевые заслуги.
Альбер шмыгает носом. Прадель выдерживает прямое попадание. Он пошел на риск, привлек к делу генерала, это могло сработать. Если бы удалось, то он избавился бы от Альбера — неудобный свидетель. Но дело приняло неудачный оборот — мода на расстрелы прошла. Проигрывать Прадель умеет. Он опускает голову, скрывая нетерпение.
— А в семнадцатом вы, старина, неплохо проявили себя, — вновь вступает генерал. — Но тут…
Он с огорченным видом пожимает плечами. Чувствуется, что в его мозгу все смешалось. Для военного нет ничего хуже, чем конец войны. Ему, генералу Морье, приходится искать решение, ломать голову, но следует признать очевидное: несмотря на то что это явный случай дезертирства, за несколько дней до заключения Перемирия приказ о расстреле оправдать невозможно. Уже не актуально. Никто не допустит этого. Это даже приведет к противоположным результатам.
Жизнь Альбера зависит от сущей малости: его не расстреляют, потому что нынче это уже не в ходу.
— Спасибо, господин генерал! — чеканит Альбер.
Морье воспринимает эти слова фаталистически. Благодарить генерала — в прежние времена практически означало бы оскорбить его, но тут…
Проблема разрешена. Морье уныло машет рукой, какое поражение! Можете идти.
Но тут на Альбера находит. Поди знай, что его укусило. Он только что проскочил в миллиметре от расстрела, и, похоже, ему этого недостаточно.
— Я хотел бы ходатайствовать, господин генерал, — продолжает Альбер.
— В самом деле? О чем?
Забавно, но генералу по душе такой ход с ходатайством. В нем нуждаются, стало быть, он, генерал, еще зачем-то нужен. Он поднимает бровь, вопрошая и подбадривая. Лейтенант Прадель — рядом с Альбером, — кажется, напряженно выпрямляется и затвердевает, словно изменился сплав металла, из которого он отлит.
— Господин генерал, я хочу ходатайствовать о расследовании.
— Ах, вот те на! Расследование! И по какому поводу, черт побери?
Потому что хоть генерал и любит ходатайства, он терпеть не может расследований. Типичный военный.
— Это касается двух солдат.
— И что же эти солдаты?
— Они погибли, господин генерал. И было бы неплохо узнать, как именно.
Морье хмурится. Ему не нравятся подозрительные смерти. На войне нужна недвусмысленная, героическая и неопровержимая смерть, кстати, по той же причине раненых терпят, но на самом деле не любят.
— Погодите-погодите… — блеет Морье. — Прежде всего, кто эти парни?
— Рядовой Гастон Гризонье и рядовой Луи Терье. Господин генерал, мы бы хотели знать, как они умерли.
Это «мы» звучит чертовски нагло, у Альбера так вышло само собой. В конце концов, у него есть кое-что в запасе.