Но Наполеоном мы займемся позже (есть у меня к нему разговор) когда у бедняги пройдет первый шок, он напьется магической воды и сможет более-менее внятно соображать. Да и мне надо будет еще как следует подумать над тем, как, не допустив падения наполеоновской империи, организовать ситуацию таким образом, чтобы разрешить противостояние Франции с Англией, Австрией и Пруссией – и чтобы при этом в выигрыше была Россия. Еще одного Венского конгресса нам тут не надо, ничего хорошего из идеи концерта европейских монархов не получилось. Да и не могло получиться, потому что европейские владыки были себе на уме, и только русские цари оказались честными простодырами, которые всегда исполняли подписанные соглашения буквально пункт к пункту…
Но эта работа, как я уже говорил, мне предстоит в будущем, а сейчас на той стороне, в 1812, году меня уже ожидает Михайло Илларионович Кутузов, желающий единственным своим глазом глянуть на тридесятое царство, где из-под земли бьет фонтан живой воды…
08 сентября (27 августа) 1812 год Р.Х., день второй, 9:05. Московская губерния, деревня Горки. Ставка главнокомандующего русской армией генерала от инфантерии Михайлы Илларионовича Голенищева-Кутузова
На этот раз вместо ночного Совета в Филях у русского генералитета был ночной совет в Горках, прямо на месте сражения, ведь русской армии уже не требовалось никуда отступать. И если в прошлый раз основными настроениями были досада на не совсем удавшееся сражение и боевой задор с желанием повторить (что Кутузову пришлось резко пресекать), то теперь генеральское сообщество находилось в состоянии тягостного недоумения, мысленно вопрошая: «а что это вообще было?». Нет, не то чтобы они были недовольны тем, что битва выиграна, а Бонапарт больше никогда не будет угрожать русским пределам, просто Великий Артанский князь вел себя на поле боя настолько дерзко и независимо, что у некоторых возникли сомнения, не будет ли русская армия следующей жертвой этого стремительного и свирепого полководца.
Кроме всего прочего, этот самовластный властитель оказался специалистом по отжиму самого ценного и вкусного из трофеев. В силу стремительного продвижения его частей Артанскому князю достались: Наполеон со своим штабом, обоз французской армии, Гвардия, а также несколько самых ценных французских маршалов: Ней, Даву, Мюрат и Евгений Богарне. В то же время в русском плену урожай французских генералов исчерпывался бригадными и дивизионными командирами – то есть такой мелочью, о которую Артанский князь просто побрезговал марать руки. Высказывающим такие мысли даже в голову не приходило, что, если бы не армия Артанца, речь на этом совещании шла бы не о добыче, а о том, как бы подобру-поздорову унести ноги с пути потрепанной, но все еще численно превосходящей французской армии.