* * *
С Жанной Валерьевной и Артемом Алена не виделась с самых похорон, а дома не была еще дольше. И при других обстоятельствах ни за что не поехала бы. Но теперь не до старых обид и счетов, не до церемоний и уязвленного самолюбия. Вероятно, мачеха знает, где отец? А нет, так она и сама, наверное, может к кому-нибудь обратиться за помощью.
Пока ехала в коттеджный поселок на такси, ей позвонила хозяйка. Накинулась сразу же:
– Я все знаю! Я в ужасе просто! Я верила тебе, хорошо относилась, а ты… Я даже внучку свою тебе доверила. Представляю, чему ты там ее учила. Как ты могла устроить из моей квартиры наркопритон?! А еще студентка называется.
Хозяйка верещала так, что Алене едва удалось вставить слово:
– Никакой наркопритон я не устраивала.
– Вот как? А у кого сегодня был обыск? У кого нашли наркотики? Я все знаю! И знаю, что ты с этим наркодилером непотребством занималась в моей квартире!
– Это неправда!
– Сегодня же выметайся оттуда! Чтобы до вечера все вещи вывезла. Ясно?
– Но я заплатила за квартал вперед. Еще целый месяц…
– А это, дорогуша, будет компенсацией за обманутое доверие. Я предупреждала, что квартиру сдаю порядочной девушке, а не… В общем, так: если сегодня вещи не вывезешь, завтра я приду с полицией.
Алена сбросила звонок. Спорить сейчас с ней не было никаких сил. Еще и водитель поглядывал на нее настороженно в зеркало, видимо, слово «наркопритон» не понравилось. Расслабился, только когда получил деньги.
Открыл ей дверь Артем. Видно было, удивился. Лицо так и вытянулось.
– А отца нет, он в отъезде, – сообщил, пропустив приветствие.
– Я к Жанне Валерьевне.
Он молча посторонился, давая пройти.
– Подожди в гостиной, сейчас она спустится.
С этим домом и с гостиной, в частности, столько всяких воспоминаний было связано! И неприятных, и волнующих. Вот здесь, именно на этом месте они сидели с Максимом на полу, и она обрабатывала ему сломанные пальцы. Тогда она была в ужасе, а сейчас тот вечер вспоминается с теплом, как один из счастливых моментов.
– Здравствуй, Алена, – вывела ее из раздумий Жанна Валерьевна.
Выглядела она, как всегда, безукоризненно – макияж, укладка, дорогой костюм. Будто не дома сидела, а собралась на прием. И держалась, как всегда, холодно и благовоспитанно. Это, пожалуй, уметь так надо – столь явственно источать неприязнь, не выходя ни на йоту за рамки безупречной вежливости.
– Здравствуйте, – ответила Алена и растерялась: с чего начать? Как ей все объяснить? Не вывалить же просто: ваш сын в тюрьме.
– У тебя какое-то дело?
– Я не могу дозвониться до отца, – нашлась наконец.