– Это же Курт, – дернула плечиком она, мол, какие могут быть еще вопросы.
Вообще-то, выпив, она вела себя довольно забавно. Совершенно непринужденно общалась со всеми, смеялась над шутками, строила забавные гримасы, тогда как обычно черта с два прочитаешь по ее лицу, что там у нее на уме. Но постепенно это ее оживление стало стремительно сходить на нет. Она как-то тяжело опустила голову, подперев лоб рукой. А когда Денис стал ее тормошить, порывисто вздернула лицо, но почти тут же снова безвольно опустила. И веки сомкнула в придачу.
Денис перехватил взгляд Серого: давай вперед на баррикады!
Вперед-то вперед, но сам он вдруг заробел. Алена совсем уж скисла. Это не секс получится, а черт знает что. Ему-то хотелось снять ее с тормозов, а не вывести из строя. Тем не менее другого раза могло точно не представиться. Поэтому он коротко кивнул Серому и помог Алене приподняться из-за стола.
В коридоре сновал народ. Десять вечера – самый пик активности. Кто-то мудрил над поздним ужином, кто-то курил, рассевшись на корточках, кто-то шлепал из душевой в тюрбане из полотенца.
Приобняв за талию, Денис вел Алену в свою комнату, пятьсот первую, в самом конце коридора. Она спала буквально на ходу и еле перебирала ногами, путаясь в огромных шлепках.
«Скверно все это, – думалось ему. – Не так хотелось. Но что уж теперь?…»
Добрели они с грехом пополам, а дверь оказалась запертой изнутри, да еще собачка опущена. Денис стукнул раз, другой. Никакого ответа. Тогда затарабанил нетерпеливо. Внутри завошкались, что-то скрипнуло, грохнуло, раздались приближающиеся шаги. Наконец щелкнул замок, и в щели возникла голова Костяна.
– Дэн, брат, найди другое пристанище, а? – затем перешел на шепот: – Я там с Оксанкой. Сеном откошу!
– Ну зашибись! – зло воскликнул Денис. – Куда я сейчас с ней… с такой?…
– Да первачков турни. Пусть потусуются одну ночь где-нибудь, уступят папе место.
Денис смачно выматерился на ситуацию в целом и на друга в частности и повел Алену в другой конец коридора.
Из-за двери пятьсот двадцать второй доносилась тихая музыка. Денис стукнул разок для проформы и ввалился в комнату первокурсников. Те тотчас подскочили, словно вспугнутые птицы.
Жили они втроем. Кавказец Азамат – черноглазый молчун-крепыш, который готовил отменно, и это его умение уже вышло ему боком. Старожилы и так первокурсников нагло объедали, а теперь и вовсе с него не слезали, заставляя торчать у плиты каждый божий день. Второй – Толик, тощий, субтильный паренек в очках. Его, как и Азамата, особо не трогали, потому что тот безропотно и добросовестно выполнял все поручения: стирал, мыл полы, бегал в магазин. Вот с третьим, Иваном, случались проблемы: денег и продуктов он не давал. Твердил, что нет ни того ни другого. Трудом тоже не горел желанием расплачиваться, только если прижмешь. Вот его шпыняли вовсю и даже поколачивали, но совсем слегка. Все-таки люди цивилизованные, не варвары какие-нибудь.