– Вы должны знать, какие ножи с собой привезли, когда сняли этот дом. Судя по коробкам, которые я видел, у вас не было времени распаковать вещи до прихода вашего мужа.
– Я распаковала коробки с кухонными принадлежностями, собиралась приготовить свой первый скромный ужин в Дестини. Я правда не знаю, взял ли он один из моих ножей или принес свой собственный.
– О чем вы спорили? – снова спросил он, едва давая ей возможность перевести дух.
– Я попросила его оставить меня в покое. Почему вы все время задаете мне один и тот же вопрос?
– Потому что у меня что-то не сходится. Если бы целью вашего мужа было вас убить, он бы к вам подкрался и зарезал или застрелил прежде, чем вы его успели бы заметить. Вместо этого он стал с вами разговаривать. Значит, на самом деле вопрос в следующем: чего так хотел от вас ваш муж, что решился рискнуть своей жизнью?
Рубашка Криса наконец высохла настолько, что ее можно было снова надеть. Он натянул ее через голову и как следует разгладил на себе руками.
– Мне кажется, Алан говорил что-то про ключ от сейфа, – ответила Джули, сидевшая на стуле напротив него.
– От сейфа? Какого сейфа?
– Когда мы с Аланом расстались, около девяти месяцев назад, он стал злым, капризным, агрессивным – точнее, он часто злился, но никогда по-настоящему на меня не срывался. Раньше он таким не был, и это меня напугало. Я через суд добилась того, что ему было запрещено появляться у меня дома. И сменила замки. Это только еще больше разозлило его. В последовавшие за этим месяцы он одолевал меня бесконечными звонками. Всякий раз он говорил, что ему нужны какие-то вещи из нашей квартиры, и я отправляла их с курьером. Но он не унимался. Казалось, он пытается каким-то образом заставить меня впустить его. Эти споры продолжались четыре месяца. Затем, однажды ночью, он проник ко мне, а остальное вы знаете.
– Какое событие заставило вас расстаться с ним девять месяцев назад?
Она подумала над его вопросом, потом пожала плечами.
– Может быть, не какое-то одно, а несколько событий сразу. В первые годы нашего брака он никогда не упоминал моих родных. А в последний год то и дело заговаривал о них без какой-либо видимой причины. Он спросил, не осталось ли у меня от них чего-нибудь на память. Я ответила, что у меня осталась от них единственная важная вещь – воспоминания. Кажется, мой ответ его не на шутку разозлил. Тогда я сказала, что те немногие вещи, которые мне от них остались, были коробка с фотографиями и безделушками. Он потребовал, чтобы я ему все показала. Но он так странно себя вел, что я отказалась. Он пришел в ярость. На следующий день я поменяла замки.