– Лишила наследства, – повторила Донна. – Звучит старомодно.
– Вы когда-нибудь ее видели? – спросил Крис.
– Нет. Я никогда не общалась ни с ней, ни с другими родственниками моих родителей. Но у моей мамы было ожерелье, которое ей подарила бабушка, когда ей исполнилось восемнадцать лет. Когда моей сестре Наоми тоже исполнилось восемнадцать, она передала его ей, сказав, что это – семейная традиция и что она ни в коем случае не должна его потерять. Когда Наоми… Когда Наоми умерла, мама сказала, что теперь ожерелье принадлежит мне. Мое английское наследство – всего-навсего дурацкое ожерелье. Когда мои родители умерли, я устроила гаражную распродажу, избавилась от мебели, одежды, от вещей, которые, как я думала, могли кому-нибудь пригодиться. Я никогда не была особенной барахольщицей. Но мысль о том, чтобы отдать некоторые вещи, была для меня невыносимой – в основном это касалось фотографий, бижутерии моей матери, которую она так любила, отцовских билетов на бейсбол. И некоторых вещей, которые остались у меня от Наоми, включая это ожерелье и ее заколки для волос. Она просто с ума сходила по этим заколкам, скупала их на блошиных рынках и гаражных распродажах, чем ярче, тем лучше. Я и забыла об этом. Я сохранила коробку со всеми этими вещами, но так ни разу с тех пор к ним не прикоснулась. Мне кажется… Если посмотреть на эти вещи, я отчетливо пойму, что никогда больше не увижу родных.
Крис только собирался поподробнее расспросить ее о сестре, как зазвонил телефон шефа. Тот извинился и вышел из-за стола.
Несколько секунд спустя телефон Макса тоже зазвонил. Общий разговор застопорился, поскольку оба сейчас говорили по телефону. Когда они закончили, Крис посмотрел на них, переводя взгляд с одного на другого.
– Ну? – спросил он. – Что-то по поводу нашего расследования?
Шеф кивнул.
– У меня – да. Кэти Нельсон потребовала, чтобы мы немедленно сопроводили миссис Уэбб в город. Говорит, что нужно найти недостающее звено в уголовном деле против мистера Уэбба. – Он посмотрел на Джули, приподняв бровь.
– Не понимаю, зачем я там нужна. У нее уже есть мои показания о том, как Алан ночью проник ко мне домой в Нэшвилле. То, что случилось здесь, к тому делу отношения не имеет.
– Согласен, – ответил шеф. – А потому я сказал ей, что вы приедете, когда будете готовы.
– Ну, спасибо, – восхитилась Джули его ответом помощнице прокурора.
– И мой звонок тоже относится к нашему расследованию. Проверка номерных знаков на черном «додже-чарджере» показала, что машина принадлежит прокатной компании. Головной офис компании расположен в Нэшвилле, – сообщил детектив Макс Ремингтон. – А машину взяла напрокат помощница окружного прокурора Кэти Нельсон.