– Вперед, Чарли, – еле слышно повторил он. – У тебя все получится.
Она осторожно приложила антисептическую салфетку к ране и поморщилась из сочувствия, когда он зашипел.
– Прости.
– Как по-твоему, буду я жить?
Она присмотрелась повнимательнее к ране.
– Порез не слишком глубокий. По-моему, ты прав, зашивать действительно не нужно. Наверное, тебе вовремя делали прививки от столбняка, раз ты служил в армии.
– Да… – протянул он, снова глядя на нее пламенным взглядом.
– Ты уверен, что не терял сознания?
– Я видел звезды, но не отключался.
Чарли попятилась и потеряла равновесие. Майкл поддержал ее, снова поставил между своими ногами и положил ладони ей на бедра.
– Поймал!
Так приятно было прикасаться к ней, такой угловатой и такой нежной. Интересно, знает ли она, что красива?
– О чем ты думаешь? – спросил он.
Она долго молчала. Он взял ее руку и провел пальцем по ладони.
– Я… – Голос у нее сел, и Майкл довольно улыбнулся, видимо, она не такая хладнокровная, какой хочет казаться.
Чарли заговорила снова:
– Я думала, можешь ли ты вспомнить еще что-нибудь о том типе. Раз ты видел его запястье, наверное, можешь сказать, белый он, латиноамериканец или афроамериканец…
– Белый, – ответил Майкл. – По-моему, сравнительно молодой. Не старше сорока. Или в превосходной форме для человека своего возраста. Во всяком случае, убегал он очень быстро.
– Рост? Вес? – Она по-прежнему смотрела вниз, на его руку, следя за тем, как его большой палец медленно гладит ее ладонь.
– Примерно с меня. Может, чуть ниже. И немного тяжелее – совсем немного.
Ее дыхание участилось, а глаза потемнели, как будто в них отражались грозовые облака. Он подбирался к ней. Разрушал ее сдержанность, приникал к источнику чистого желания внутри ее.
Трудность в том, что одновременно он разрушал и свои укрепления, которые строил годами. Жизнь на войне погубила его веру в человечество. Даже сейчас, работая в «Академии Кэмпбелл-Коув», он не питал никаких иллюзий относительно своих целей. Он не спаситель. Он не способен защитить невинных. Да ведь и невинных-то почти не осталось. После того что он повидал, он был почти уверен: мир обречен быть поглощенным собственным мраком – рано или поздно.
Он лишь отодвигал ночь, насколько это было возможно.
Свободной рукой она мягко провела по его подбородку и приподняла его, чтобы он смотрел на нее.
– Ну, а ты что думаешь? – хрипло спросила она.
Он обхватил ладонью ее шею и притянул к себе.
– Думаю, что мне очень хочется тебя поцеловать, – прошептал он, прежде чем прижаться к ней губами.
Она обняла его за плечи и прижалась к нему. Разве он не знал, что она окажется роскошной, непостижимой… и именно такой, как надо.