Когда тем утром мы приехали в студию, в ней уже было людно – не так, как обычно. Не считая Хейдена, его ассистенток и звукорежиссеров, здесь находились боссы лейбла и другие люди, которых я не знала. И все скучковались у монитора.
– Фрейя, смотри, – сказала мама, – они подготовили несколько образцов для печати.
– Не слишком привязывайтесь, – предупредил Хейден. – Это всего лишь идеи.
Я уставилась на изображения. Части тела, черно-белые и знойные, половина лица. И мое имя огромными буквами. Я себя не узнала. Я была Фрейей Кебеде. Сестрами Кей. А теперь всего лишь Фрейей, коллекцией хорошо освещенных частей тела.
– Пора за работу, – объявил Хейден.
Обычно мы делали пару дублей для разогрева. Затем начинали запись. Иногда Хейден останавливал ее, чтобы сделать замечание: «Здесь помягче, упор на эту ноту». Но в этот раз он постоянно качал головой.
– Нет, – снова и снова говорил он. – Пока все не то. Даже близко.
Так продолжалось все утро. Когда пришло время обеда, Хейден прогнал всех из кабины и вошел в студию, чтобы поговорить со мной. Сначала он молчал, лишь глядел на меня. Я осмотрелась в поисках мамы, ассистентки, кого угодно. Но они оставили меня с ним наедине.
– Фрейя, – сказал он. – Посмотри на меня.
Я заставила себя это сделать.
– Ты не даешь мне того, чего я хочу.
– Я делаю то же, что и всегда, – ответила я. – Поэтому не знаю, чего вы хотите.
– Я хочу тебя. Настоящую тебя.
Но кто это? Девочка, которая родилась с песней? Девочка, которая предала сестру? Девочка, которая могла стать следующей Лулией? Девочка из кусочков на компьютерном экране?
– Я не знаю, кто это.
Хейден постучал себя по груди.
– Я знаю, кто это. Всегда знал. Вот почему выбрал тебя. Так дай мне то, чего я хочу.
– Я же сказала, что не знаю, чего вы хотите. Больше мощности? Больше гроулинга? Больше громкости? Скажите мне.
Я заметила, что вернулся Ник, один из звукорежиссеров. Он включил внутреннюю связь.
– Хейден, у нас есть несколько неплохих дублей. Может, ей перезаписать кое-какие строчки, а мы потом все смиксуем.
– Когда я захочу узнать твое мнение, то спрошу, – огрызнулся Хейден. Затем повернулся ко мне. – Фрейя, эту песню нельзя записывать по частям. Она получит успех лишь в том случае, если мы услышим, как ты вкладываешь в нее свою душу, как разбивается твое сердце. Поэтому покопайся поглубже, найди это и спой мне эту чертову песню так, как пела в моем офисе.
Хейден вернулся к пульту и подсел к нахмурившемуся Нику. Я надела наушники и запела. Я пела эту песню до потери пульса. До хрипоты в голосе, возвращаясь во времени год за годом, через все слои лоска, через все нарушенные обещания и пытаясь подобраться к той девочке, что родилась с песней. В поисках этой девочки я разодрала себе горло, разорвала сердце на куски. Нашла ли я ее? Существовала ли она вообще?