– От этого.
* * *
Натаниэль хватает рюкзак. Содержимое вываливается. Он оставляет все лежать на полу, кроме одной толстой книги, ее поднимает и несется к двери.
– Натаниэль! – зовет его Фрейя. – Подожди!
Но он не слышит. Тупо пробегает мимо с широко открытыми глазами и ничего не видящим взглядом.
– Натаниэль! – кричит Фрейя. – Посмотри на меня.
Он не смотрит. Не видит ее.
Фрейя ловит его за руку. Но он так резко вырывается, что она во второй раз за день теряет равновесие. Только в этот раз Натаниэль не смягчает ее падение.
* * *
Харун обозревает обломки своей семьи. Амми побежала наверх, Халима и Абу за ней. Саиф злорадствует. Абдулла не смотрит на него. И вот перед ним Фрейя и Натаниэль, которые угрожают сокрушить его. До этого момента Харун думал, ничто не может быть ужаснее взгляда, с которым Джеймс обозвал его трусом и сказал «Убирайся из моей жизни». Но взгляд Натаниэля, когда он выбегает из столовой и толкает Фрейю на пол – это куда хуже.
Кто, если не трус, втянет незнакомцев в такую грязную историю? Кто, если не трус, посчитает, что поступить вот так – правильно?
Порядок утраты
Часть 9
Натаниэль
Знаете поговорку про лягушку? Если бросить лягушку в кипящую воду, она сразу же выпрыгнет, но если положить ее в холодную и постепенно нагревать, то она сварится?
Однажды папа решил повторить эксперимент – хотел проверить, правда ли это. Поймал в реке лягушку, положил в кастрюлю с водой и включил слабый огонь. После чего стоял над конфоркой и разговаривал с лягушкой. Он был уверен, что она выпрыгнет, когда вода станет слишком теплой, но она покорно наворачивала круги.
Когда лягушка перестала плавать, папа достал ее из воды и выпустил на улицу, но она уже была мертва. Он, казалось, удивился, что убил ее. Вода еще не закипела, просто стала очень горячей. Он стал тихим и задумчивым, на несколько часов закрылся в комнате. А когда вышел, выглядел грустным. «Я не хотел», – прошептал он.
* * *
Я понял, что сам был лягушкой в кастрюле. У меня было полно времени, чтобы понять это, но все случилось за последние две недели, тогда я сварился.
Может, две недели не так много, но попробуйте провести их дома в одиночестве. В полном одиночестве. Ни телевизора. Ни телефонных звонков. Ни визитов почтальона. Ничего.
Я провел.
Я думал, что мир погиб.
Так и было.
Я ждал, что кто-то придет, позвонит.
Этого не произошло.
На улице беспощадно лил дождь. По-библейски. Мне казалось, если продолжит лить, весь дом смоет, унесет под землю, не оставив следов существования. Только лес. И лягушки.
Может, так и должно было случиться.