За несколько лет до этого папа смотрел документальный фильм про Судный день и превратился в специалиста по выживанию – готовил дом для любого вида катастрофы. Заказал кучу сушеных продуктов, бутылей воды, консервированных фруктов и соков, батончиков, бочек с арахисовым маслом. «Этого хватит нам на месяц», – сказал он твердо.
Я думал, это его обычная импульсивность. Думал, это же папа. Думал, еда десятками лет будет собирать пыль в нашем подвале. Но никогда не думал, что съем ее.
Но это так. Я жил на этих запасах две недели. И не уверен, что выжил.
* * *
Две недели в доме в одиночестве. Это повлияло на человека. Все эти годы в доме в одиночестве с моим папой. Это тоже повлияло на человека.
Я понял это, пока бродил по пустому дому и ждал, что кто-то позвонит, придет, произнесет мое имя.
Никто не объявился. Да и зачем? Я уже умер.
* * *
Дождь продолжал лить, телефон и дверной звонок продолжали молчать, а я рылся в папиных вещах. Без него, кто объяснил бы все происходящее в контексте, заставил думать, что если это не нормально, то типично, или просто без папы, я понял, что вода уже какое-то время кипела.
Под его кроватью я нашел коробку со стабилизаторами настроения, таблетками, на принятии которых настояла мама, если после смерти Мэри он хотел сохранить полную опеку, таблетками, которые я каждый месяц забирал в аптеке в городе, таблетками, для проглатывания которых я каждый вечер перед сном наливал стакан воды. Он копил их. И, судя по всему, годами.
Рядом с этой коробкой стоял старый чемодан Мэри. Внутри лежали блокноты, в которых он записывал свои теории, почерпнутые из многолетних просмотров документальных фильмов: исцеляющие древесные лягушки и полная уверенность, что лечение рака Мэри находится в нашем лесу. Про мужчину, который написал самый длинный роман в истории, обнаруженный лишь через несколько лет после его смерти, и начал поиск того, что мог бы оставить после своей смерти. Один про эмпатов, еще один про суицидальный туризм и еще про видящего слепого. Множество страниц с заметками, рисунками и цитатами. Это казалось достаточно нормальным. Нормальным для папы. Пока я не дошел до вступления про людей, которые научились использовать все сто процентов своего мозга.
Папа исписал много страниц про этот документальный фильм. Согласно его заметкам, многие использовали лишь десять процентов своего мозга, но люди в этом фильме обнаружили способ получить доступ почти ко всем ста и открыть в себе сверхчеловеческие способности, такие как левитирование и изучение десятков языков. «Если бы двери восприятия были чисты, все предстало бы человеку таким, как оно есть – бесконечным», – написал папа.