Я принял душ. Побрился. Сменил одежду. Достал еду из холодильника. Упаковал небольшой рюкзак вещами, которые мне не понадобятся, и взял папин экземпляр «Властелина колец». Ключ положил под коврик. В последний раз пересек подъездную дорожку. Две мили прошел до автобусной остановки. Когда я сел в автобус, в нем находились люди, но я больше не считал себя одним из них. Я был не здесь. Я стал невидимым. И уже находился в Бессмертных землях.
Я отправился в банк и снял все деньги, оставленные мне бабушкой Мэри. Заглянул в библиотеку и взял устаревший путеводитель, который знал, что не верну. Выбросил библиотечную карточку в мусорку. Доехал до аэропорта на еще одном автобусе. И когда самолет взмыл над деревьями, облаками, горами, я не посмотрел вниз.
Фрейя бежит по незнакомым улочкам, мимо скромных каркасных домов, мимо кладбища, где деревья цветут в тихой лунной ночи. Она кричит: «Натаниэль. Натаниэль. Натаниэль».
* * *
В опустившейся на столовую тишине Харун слышит, как Фрейя зовет Натаниэля. Сюда примешиваются приглушенные рыдания Амми сверху и неразборчивые успокаивающие слова Халимы.
Здесь было столько людей – его родители, братья и сестра, друзья, – а теперь остались лишь он да Абдулла, уткнувшийся в стол, словно если хоть на сантиметр переведет взгляд, это будет ему дорогого стоить.
– Абдулла, что мне делать? – спрашивает Харун.
Но брат ему не поможет. Он даже смотреть на него не хочет. Харун знал, что так будет, боялся этого – что его отвергнут, он останется один. Но ожидание такого исхода никак не подготовило его к реальности. Удар мучений настолько мощный, что отделяет Харуна от его тела, и, воспарив, он сверху наблюдает, как поднимает отброшенный Натаниэлем рюкзак и открывает дверь в единственный дом, какой когда-либо знал. Но перед тем как закрыть ее за собой, поворачивается к брату.
– Я когда-то хотел быть пилотом, – говорит он Абдулле. – Ты это знал?
Абдулла не отвечает. Потому что, конечно же, он этого не знал.
* * *
Фрейя останавливается перед закрытой автомастерской, на мгновение растерявшись. «Как я здесь оказалась?» – второй раз за день спрашивает она себя. Но потом вспоминает как. Харун, Натаниэль. Она приходит в себя. Осматривается.
* * *
Харун идет по своему кварталу мимо других домов, где за занавесками сияет теплый свет ламп и синие вспышки телевизоров. Семьи в целостности сидят по домам. Он слышит печальный плач Фрейи: «Натаниэль!»
Он весь день наблюдал, как они влюбляются друг в друга, как и он в них. Люди думают, что любовь не может наступить так быстро, но он влюбился в Джеймса с первого взгляда.